Михайличенко Елизавета & Несис Юрий - Его Превосходительство
Елизавета МИХАЙЛИЧЕНКО, Юрий НЕСИС
ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО
Было довольно поздно, хотя и не столько, чтоб гостям начинать
расходиться. Наступил тот самый момент, когда лакеи уже зевают, но хозяин
еще держится. Проиграв с должным небрежением последний червонец, я
принужден был встать из-за ломберного стола.
Увы, червонец уносил с собой мои последние надежды свести концы с
концами. Я изобразил на своем лице оживление, имея мыслью, чтобы
наблюдавшей за мной Ниночкиной маменьке показалось, будто в бумажнике еще,
по меньшей мере, несколько сотен, а крепость здоровья моей богатой тетушки
уже не вызывает всеобщего восхищения.
Следовало изрядно приуготовить себя к предстоящим постным дням, благо
на столах оставалось еще довольно закуски. Я было начал потчевать себя
всяческой снедью, но мне уже сегодня не суждено было лечь спать вполне
сытым.
- Виктор Иванович, - окликнул меня нежный голос, и душа моя
затрепетала. - Идемте к нам! Его превосходительство собирается рассказать
нам романтическую историю.
Польщенный таким вниманием, я приблизился к тесному кружку вокруг
предводителя нашего губернского дворянства, отставного генерала Алексея
Антоновича Серова и стал за спинкой Ниночкиного стула.
Генерал добродушно улыбался в седые усы, казавшиеся особенно белыми
против румяных его щек.
- Милостивые государыни! - начал он, ибо окружали его по большей
части барышни, которым и предназначался рассказ. Меня же его
превосходительство явно не считал достаточно значительной личностью, чтоб
добавить в обращении "и государи".
- Все присутствующие здесь, полагаю, знают меня как человека
просвещенного, взглядов широких, человека, смеющего и думать и
чувствовать. Некоторое время в свете меня даже называли чуть что не
либералом. Мне всегда чужд был спертый воздух наших департаментов и
казарм, и когда я получил наследство, упрочившее мою независимость и
избавившее меня от необходимости делать карьеру, то хотя только был
произведен в генералы, тут же подал прошение на высочайшее имя об
отставке. По сю пору не жалею, что оставил службу, свет, столицу, невзирая
на открывавшиеся человеку моих способностей и происхождения блестящие
перспективы.
В своем поместье я нашел возможность применить свои познания на
пользу отечества и своих крестьян, и тихая, спокойная жизнь губернского
помещика нисколько меня не тяготила. Правда, первый год я частенько
вспоминал былые времена, полные таинственных приключений и значительных
событий, участником которых мне доводилось бывать. Но к концу года со мной
все же случилось нечто заслуживающее того, чтобы об этом рассказывать.
Отобедав, я кушал кофей и обдумывал распоряжения, которые надлежало
мне успеть в тот день отдать. Внезапный крик, раздавшийся в людской,
прервал мои мысли. Через минуту в столовую вбежала дворовая девка и с
криком:
- Батюшка барин, домовые, нечистая сила, из щелей повылазили, спаси,
господи! - бухнулась на колени.
Сурово отчитав ее за суеверие, я попытался дознаться, что же все-таки
произошло. Ничего толкового добиться мне от нее не удалось. Она лишь
причитала.
Я наметил себе заняться этим делом после, но внезапный шум за окном
привлек мое внимание. Заинтересовавшись происходящим, я вышел на балкон.
Прямо посреди двора стояли четыре какие-то личности, весьма авантажно
одетые.
Снизу донесся голос Ферапонта, дворника:
- Барин, батюшка, немцы какие-то пришли, невесть откуда, что
прикажете?
Я приказал проводить этих "немцев" ко мне. Странное, почти
неприличное зре
