Михайлов Владимир - Дверь С Той Стороны
Владимир Дмитриевич Михайлов
ДВЕРЬ С ТОЙ СТОРОНЫ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Инна говорила прерывистым полушепотом, от волнения не за-
канчивая фраз; слова торопливо набегали друг на друга. Нынче
голос изменял ей - великолепный голос, хрупкий, с придыхани-
ями, он всегда привлекал не меньше, чем облик, а порой и
больше. Сейчас голос дрожал.
- Ты придешь сегодня?
- Милая...
Истомин произнес это слово, не думая над ним и не ощущая
смысла; слово было привычным, да и сама Инна тоже, с ее ма-
товой кожей, с черными кольцами волос и профессиональной
точностью и выразительностью движений. Произнес, и сразу же,
по прывычке, увидел слово написанным.
- Последний вечер. Последний... Почему все кончается? На
Земле ты забудешь меня. Сразу...
- Нет.
- Поцелуй меня. Сейчас. Все равно, пусть видят, все рав-
но. Не хочу терять тебя. Скажи, мы не расстанемся на Земле.
- Мы встретимся.
- Где? Когда? Говори сразу.
- Потом, Инна.
- О, я понимаю, понимаю... Не надо хитрить, милый. Старая
женщина - на что я тебе там? Но все равно - спасибо.
- Ты ошибаешься...
Истомин должен был при этих словах нежно улыбнуться. Он и
улыбнулся, только позже чем следовало - мыслями был уже не с
ней. Он злился на самого себя, предугадывая вопрос, который
ему зададут на Земле: "Ну, что вы для нас написали?" А он
был где-то на полпути и потерял тут столько времени вместо
того, чтобы работать.
- Дорогая... - нерешительно начал он.
- Лучше молчи, - попросила она. - Будем танцевать молча.
Как быстро кончился полет...
Полуторамесячный рейс Антора - Земля завершался. "Кит",
корабль класса А, три дня назад удачно вышел из сопространс-
тва почти на границе Солнечной системы и теперь, идя в режи-
ме торможения под углом в тридцать градусов к плоскости эк-
липтики, пересекал последние миллиарды километров. До финиша
оставались сутки с небольшим.
Чем ближе становилась Земля, тем быстрее росла уверен-
ность в счастливом завершении полета (мысль о возможной ка-
тастрофе всегда гнездится в сознании пассажира), - и уверен-
ности этой сопутствовал нервный подъем. Те отношения, что
быстро возникают в путешествиях именно потому, что возникают
случайно и ненадолго, все эти мимолетные любови, дружбы и
антипатии вспыхивали в заключительный раз перед тем, как по-
гаснуть и забыться после первых же шагов по надежной поверх-
ности планеты.
По давней традиции, в последний перед прибытием вечер ко-
манда корабля давала бал. Ужин кончился, свет в просторном
салоне и палубой выше - в саду был притушен, звучала медлен-
ная музыка и пахло морем. Ожидали капитана; кое-кто танце-
вал, неспешные разговоры остальных были полны Землей.
- Позволю себе заметить, администратор; власть, помоему,
сродни любви - чувство, а не профессия. И вот вы, в предвку-
шении медового месяца...
- Знаете, лучше не надо об этом. - В голосе Карского не
было ни малейшего пренебрежения, он говорил искренне. - В
полете есть нечто умиротворяющее: человек отрывается от пов-
седневного, пребывает как бы в состоянии психической невесо-
мости. Кроме того, я еще не введен в должность и, откровенно
говоря, волнуюсь.
- И напрасно, да будет мне позволено сказать так, - улыб-
нулся Нарев. - Не помню случая, чтобы избранный на планете
кандидат после пятилетнего курса не был утвержден Советом
Федерации. Но простите - не слишком ли сух наш разговор?
Он повернулся в кресле и с минуту думал, сосредоточенно
глядя на дринк-пульт, пошевеливая над ним расслабленными
пальцами. Администратор смотрел на ре
