Михайлов Владимир - Заблудившийся Во Сне
Владимир Михайлов.
Заблудившийся во сне
1. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
2. ОПЕРАЦИЯ
Длинный коридор раздвоился, два рукава расходились под углом, каждый из
них вел в операционную; я свернул налево. Как положено, я был в салатном
комбинезоне, незакрепленная еще маска болталась ниже подбородка,
непривычная для меня обувь то и дело заставляла замедлять шаги, чтобы не
остаться босиком, но, в общем, все пока шло нормально: никто не обращал на
меня внимания, занятый скорее всего своими мыслями о предстоящей нелегкой
работе, - да здесь и не принято интересоваться друг другом, это не нужно и
не по правилам - в этом пространстве. Я имею в виду не пространство
клиники, а нечто совсем другое.
Больной был уже положен на стол - узкий, подвижной, на роликах. Экран
установили, и лица пациента я не видел, но мне глядеть и не требовалось, я
и так знал, кому выпало лежать тут, в ярком бестеневом свете. Хотя,
конечно, он мог выглядеть совершенно иначе, чем на приевшихся портретах.
Но это - дело привычное. Все, что от меня сейчас требовалось - это
держаться рядом с тем, кто будет оперировать, кому на помощь
отмобилизована вся не очень многочисленная команда. Держаться, не
вмешиваясь - до того самого мгновения, когда придет мой черед и я скажу
хирургу несколько слов и сделаю одно-единственное движение рукой - и он
все поймет, вовремя изменит план, распорядится подключить еще один аппарат
- и все, дальше дела пойдут как по маслу, операция завершится успешно, а
наутро тот, кто провел ее, проснется...
Я с большим удовольствием рассказал бы о смысле, содержании и ходе этой
операции: может быть, кому-нибудь сей предмет и показался бы интересным.
Но подобный рассказ мне не по силам: в медицине я ни черта не смыслю,
никогда не учился и не работал по врачебной линии, и из всей этой
премудрости твердо знаю лишь одно: что у здорового человека есть своя
нормальная температура, и составляет она тридцать шесть и шесть десятых
градуса по Цельсию. Такой эрудиции мне хватает. А то, что я оказался в
операционной рядом с ведущим хирургом, и не только оказался, но еще и
нужный совет подал вовремя - это уже, я бы сказал, совсем из другой оперы.
Перед тем как отправиться в клинику и участвовать в операции, я получил,
как говорят у нас в конторе, скромно и со вкусом называемой "Институт",
полную накачку и совершенно четко и точно знал - нет, не знал, скорее -
ощущал, в какой миг и что именно надо будет сказать, и что - сделать. Как
только я это выполнил, все, что касалось операции, вылетело у меня из
головы, и хорошо, что вылетело: если бы все такие разовые вливания со
всякими подробностями оставались в мозгах, то и мне, и любому из моих
коллег приходилось бы, из-за несовершенной конструкции человеческой
памяти, таскать на плечах голову величиной с Луну, а с таким украшением
трудно проходить в узкие двери.
Так что о подробностях на сей раз спрашивать меня не нужно. А то, что
знаю, буду рассказывать сам, не дожидаясь команды.
...и наутро тот, кто провел операцию, проснется и за чашкой утреннего
кофе с удовольствием будет вспоминать, как ему приснился сон, что
называется, в руку: будто бы он прооперировал самого имярека, то есть
сделал во сне то, что наяву ему придется совершить лишь через три часа, и
не просто прооперировал, но вовремя заметил неожиданную опасность, то, что
проспали и рентгенологи, не снимавшие пациента под таким (необычным,
правда) углом, и терапевты не услышали, и УЗИ не нашарило - а он вдруг
совершенно четко почувствовал гр
