Муравлев Михаил - Ненормальные Записки
Михаил Муравлев
HЕHОРМАЛЬHЫЕ ЗАПИСКИ
Крутишься-вертишься, бегаешь-думаешь, когда находишь - уже не то! И так
всю жизнь. Еще в больнице все начиналось. Дыши, и все тут. Попробуй-ка не
вдохни. Так и будешь плющиться амебой, белые личности иглами все вены
порвут-поистыкают. Даже гражданином стать не успеешь: швыранут в морг, как
проткнутый гондон в окошко: с матком да приступом совестливости.
Или иначе - сидишь, думаешь: мысль - проявление воли или мысль формирует
волю. Потом, вот оно - нашел, открыл, а зачем, кому это надо? Да и
некрасиво все складывается. Лучше пойти, накатить с друзьями по стопарику,
но и тут, утром проснешься а физическое начало подавляет разум. Зато пусто
и звонко в голове. Бубенчики может позвенят, но это уже для избранных.
Раскатываешь, как тесто для лапши, различные воспоминания, шинкуешь их до
неузноваемости, запихиваешь в память. Через годы натыкаешься на обрезок,
сидишь, расстраиваешься, или, наоборот, смеешься как придурок и весь день
весел.
"Была пьянка. При пьянке драка. При драке убийство". Все. Докатился.
Бесплатно увозят далеко, туда, где "не пахнут растения". Или не увозят. И
растения пахнут, и часы тикают, жизнь идет, все хорошо, но в глобальном
распределителе - куда направят? Весь мир пружинит, пахнет ржавеющим
металлом, колется, оплетается вокруг. Каждое действие - обдумал, нет? Если
да - молодец. Или молодица, что, впрочем, неважно. Hет - ай, как нехорошо,
но мозги заторможены или расторможены, чуть не так сработают, и все,
здраствуй, бабушка, если не хуже, конечно, вышло. Hе подумал раз, не
подумал два, не спросил себя: "Зачем?", и корчишься на больничной койке,
хрипишь: "дышать, воздуху", а кислород и так уже половину легких сжег.
Умираешь, понятно, все это знают, но ничем помочь не могут.
Ладно, предположим, что не умер. Сидишь, телевизор смотришь, а захочешь в
туалет - страшно, боязливо. Вдруг замочит кто-нибудь маленький, чисто по
ошибке. Смерть вокруг. Смерть и тьма. Тьма - небытие. Под наркозом оно
очень хорошо ощущается. Остается воспоминание ни о чем. Тянешь к себе эту
ниточку, хочешь проникнуть в суть, а сути нет, и смысла нет, и вообще
ничего нет. Даже тебя - ты растворился в нигде. Тем не менее, каким-то
образом это ощущается. Часы складываются в сутки, сутки в годы, годы - в
тысячелетия, но в "нигде" времени нет, там есть лишь "ничто". Оно страшнее
всего... Ладно, смерть, черт с ней. Бывают ведь и сны.
Снится, к примеру, зов. Звук бубна оплетает перелесок невидимой сетью.
Идешь к скрытому в чаще шаману, бездумно, представляя себе мотылька,
летящего в пламя костра. Все вокруг - лишь тебе: очаровать, сбить, увлечь
куда-то в непонятные, странные и загадочные дебри.
В чем смысл этого сна, что сказал бы о нем Фрейд? Может все дело в
неудовлетворенном сексуальном желании? Ведь в чаще вряд ли скрывается
шаман, скорее - там забулудилась корова с бубенчиком. Она и
девушка-пастушка пошли в лес, перепутали дорогу, заблудились в Сон'ной
тайге и ждут, когда им кто-нибудь поможет, спасет, обогреет... Или все не
так просто? Ведь я ощущал себя мотыльком, порхающим в пламя? Отчего именно
этот образ? Вероятно склонность к наркотическим веществам довлеет над
разумом - помните ведь кастанедовский зов бабочки в кустах чаппараля. Hет,
неубедительно звучат эти версии, нет в них грации и элегантности,
свойственной правильным выводам. Сны проще толковать. Сны - как рулет. Все
завернуто, скручено, перепутано. Рулет приятно есть. Сны приятно видить -
это жизнь напо
