Набоков Владимир - Ланс
Владимир Набоков
Л А Н С
1
Имя планеты (если она его уже получила) значения не имеет.
При самом великом противостоянии ее могло отделять от Земли
столько же миль, сколько прошло лет от прошлой пятницы до
воздвижения Гималаев, - в миллион раз больше среднего воз-
раста читателя. В телескопическом поле чьей-то фантазии,
сквозь призму чьих-либо слез какие угодно ее отличия поразили
б не больше отличий, присущих реальным планетам. Розовый шар,
мрамористый от сумрачных пятен, одно из бесчисленных тел,
прилежно кружащих в бесконечном и беспричинном величии теку-
чего космоса.
Положим, что maria (совсем не моря) на моей планете, как
равно и lacus (совсем не озера), тоже приобрели имена; и мо-
жет быть, иные из них не так унылы, как у садовых роз, другие
же бессмысленнее фамилий их нарицателей (ибо, обратимся к ре-
альности, астроном по фамилии Землесветов - диво не меньшее,
чем энтомолог Krautwurm); но большей частью их имена до того
архаичны, что выспренним и темным очарованием могли бы поспо-
рить с названиями земель, украшающими рыцарские романы.
Точно так, как наш Сосновый Дол, там, внизу, мало чем
способен похвастать, кроме обувного заводика по одну сторону
от шоссе и ржавого ада автомобильного кладбища по другую,
точно так и все эти Аркадии, Икарии и Зефирии с планетарных
карт вполне могут оказаться мертвыми пустырями, лишенными и
молочая, украшения наших свалок. Селенографы это вам под-
твердят, ну да у них и линзы получше наших. В данном случае,
чем сильнее увеличение, тем более крапчатой выглядит поверх-
ность планеты, как если б ныряльщик смотрел на нее сквозь по-
лупрозрачную воду. А если кое-какие соединенные оспины вдруг
отзовутся узором линий и лунок на доске для китайских шашек,
будем считать их геометрической галлюцинацией.
Я не только отказываю слишком определенной планете в
какой-либо роли в моем рассказе - роли, какую играет в нем
любая из точек (я его вижу как род звездной карты), - я также
отказываюсь иметь какое угодно дело с техническими проро-
чествами из тех, что изрекают ученые - по уверениям репорте-
ров. Этот ракетный рэкет не для меня. Не для меня маленькие
искусственные спутники, обещанные Земле, взлетные полосы
звездных колоссов ("космолетов") - один, два, три, четыре, а
там и тысячи летающих крепостей с припасами и камбузами, воз-
двигнутых народами Земли в остервенении соревновательной
спешки, поддельной гравитации и зверски хлопающих флагов.
Вот еще в чем я решительно не вижу проку, это в возне со
специальным снаряжением - герметические скафандры, кислород-
ные аппараты - весь этот скарб. Подобно старому мистеру Боке,
с которым мы вот-вот познакомимся, я с недюжинной изощренно-
стью увиливаю от практических материй (так или иначе обре-
ченных иметь нелепо непрактический вид в глазах будущих кос-
мических путешественников, таких как единственный сын старика
Боке), поскольку чувства, пробуждаемые во мне разного рода
приспособлениями, простираются от унылого недоверия до не-
здоровой дрожи. Лишь героическим усилием я заставляю себя вы-
крутить умершую неизъяснимой смертью лампочку и ввернуть дру-
гую, которая с мерзкой внезапностью драконьего яйца, выношен-
ного в ладони, вспыхивает мне прямо в лицо.
И наконец, я вполне презираю и отвергаю так называемую
"научную фантастику". Я заглянул в нее и нашел, что она так
же скучна, как детективные журналы, - то же унылое письмо,
безбрежные диалоги и обилие переходящего юмора. Клише, разу-
меется, подгримированы
