Набоков Владимир - Прозрачные Вещи
Владимир Набоков
ПРОЗРАЧНЫЕ ВЕЩИ
Вере
1.
А, вот и нужный мне персонаж. Привет, персонаж! Не слышит.
Возможно, если бы будущее существовало, конкретно и индиви- дуально, как
нечто, различимое разумом посильней моего, прошлое не было бы столь
соблазнительным: его притязания уравновешивались бы притязаниями будущего.
Тогда бы любой персонаж мог уверенно утвердиться в середине качающейся
доски и разглядывать тот или этот предмет. Пожалуй, было бы весело.
Но будущее лишено подобной реальности (какой обладает изобра-жаемое прошлое
или отображаемое настоящее); будущее Ч это всего лишь фигура речи, призрак
мышления.
Привет, персонаж! Что такое? Не надо меня оттаскивать. Не собираюсь я к
нему приставать. Ну ладно, ладно. Привет, персонаж... (в по-следний раз,
шепотком).
Когда мы сосредотачиваем внимание на материальном объекте, как бы оный ни
располагался, самый акт сосредоточения способен помимо нашей воли окунуть
нас в его историю. Новичкам следует научиться скользить над материей, если
они желают, чтобы материя оставалась во всякое время точно такой, какой
была. Прозрачные вещи, сквозь которые светится прошлое!
Особенно трудно удерживать в фокусе поверхность вещей Ч рукодельных или
природных, Ч по сути своей недвижных, но изрядно помыканных ветреной жизнью
(вам приходит на ум, и правильно делает, камень на косогоре, над которым за
неисчислимые годы, промахнуло многое множество разных зверюшек): новички,
весело напевая, проваливаются сквозь поверхность и глядишь, уже с детской
отрешенностью смакуют кто историю этого камня, а кто вон той вересковой
пустоши. Поясняю. Тонкий защитный слой промежуточной реально-сти раскинут
поверх искусственной и естественной материи, и если вам угодно остаться в
настоящем, при настоящем, на настоящем, Ч то уж постарайтесь не прорывать
этой напряженной плевы. Иначе неопытный чародей может вдруг обнаружить, что
он уже не ступает больше по водам, а стойком утопает в окружении удивленно
глазеющих рыб. Подробности следом.
2.
В качестве персонажа Хью Персон (испорченное "Петерсон", кое-кем
произносимое "Парсон") высвобождал свое нескладное тело из такси, которое
доставило его из Трукса на этот дрянной горный курорт, и еще поникнувший
головой в низком проеме, предназначенном для нарождающихся гномов, поднял
глаза, Ч не для того, чтобы по-благодарить открывшего дверцу шофера за
схематически услужливый жест, но желая сравнить облик отеля "Аскот"
("Аскот"!) с восьмилетней давности Ч пятая часть его жизни Ч воспоминанием,
награвированным горем. Страшноватое это строение из серого камня и бурого
дерева щеголяло вишенно-красными ставнями (не сплошь затворенными), которые
он по какому-то мнемооптическому капризу запомнил яблочно-зелеными. По
сторонам ступеней стояли на двух железных столбах каретные фонари с
электрическими лампочками внутри. Лакей в переднике дробно сбежал по этим
ступеням, чтобы принять два чемодана и (под мышку) обувную коробку,
проворно извлекаемые водителем из зияющего багажника. Персон расплачивается
с проворным водителем.
Неузнаваемый вестибюль был, без сомнения, так же убог, как и всегда.
Записывая у стойки имя и отдавая паспорт, Персон спрашивал по-французски,
английски, немецки и сызнова по-английски, здесь ли еще старый Крониг,
распорядитель, чью толстую физиономию и поддельную жовиальность он помнил
так ясно.
Консьержка (белокурый шиньон, милая шея) ответила Ч нет, мсье Крониг
оставил их, чтобы занять, представьте себе, пост управляющего отелем
