Библиотека в кармане -русские авторы

         

Нагибин Юрий - Богояр


Юрий Нагибин
Богояр
Терпение
Рассказ
Скворцовы давно собирались на остров Богояр; пути туда из Ленинграда
комфортабельным трехпалубным туристским теплоходом вечер и ночь. На осмотр
острова со всеми его пейзажными красотами и скромными
достопримечательностями уходит от силы полдня, потом отдых, всевозможные
развлечения, глубокий сон, как в детской колыбели, под легкую качку озерной
волны, и ты- дома. Даже странно, что, живя всю жизнь в Ленинграде, они не
удосужились раньше предпринять столь приятное маленькое путешествие. Это
много ближе, чем манящие Кижи, куда они собирались каждый год, так и не
выбравшись, но значительно дальше Орешка-Шлиссельбурга, где они тоже не
бывали, в чем признавались с наигранным стыдом.
В семье никто не отличался охотой к перемене мест, влечением к старине,
отечественной истории и церковному зодчеству. Жизнь семьи была "вся в
настоящем разлита". Дети учились в инязе на английском отделении, мать
занималась наукой - микробиологией, отец весьма убедительно изображал
директора института по мирному использованию атомной энергии.
Брат с сестрой, внешне несхожие, он - высокий, тонкий, пепельноволосый,
она - маленькая, крепко сбитая брюнетка, полностью совпадали и в своих
счастливых свойствах, и в молодых пороках. Оба числились отличными
студентами, английский давался им без труда, что обеспечивалось редкой
механической памятью и необремененностью сознания - они стряхивали с себя
обузу практически ненужных знаний, как собаки - воду после купания; душевная
и умственная лень подкреплялась в них страстью к развлечениям и холодной
иронией ко всем проявлениям человеческого энтузиазма, пафоса и просто
серьезности.
Брат с сестрой все делали с улыбкой, родители улыбались редко: с
серьезным видом уходили на работу, с серьезным видом возвращались, серьезно,
хотя и нечасто, встречались с друзьями, серьезно отдыхали всегда в одной и
той же Пицунде - дальние заплывы, подводная охота, теннис, шашлыки на
костре, кино, долгий, за полночь преферанс. Считалось, что все это они
любят, так же, как и своих детей, и друг друга (у дочери, правда, было
особое мнение на этот счет). Брат с сестрой не любили никого, кроме самих
себя, но настолько чувствовали и понимали друг друга через собственный
эгоизм, приверженность к удовольствиям и потребительское презрение к
окружающим, что это создавало между ними доверительную близость. К родителям
они относились настороженно, поскольку нуждались в них, но корыстное чувство
к отцу смягчалось снисходительностью, мать они почти уважали за стойкую
отчужденность, объяснить которую не умели да и не пытались - мать им не
мешала.
Скворцова трогало и умиляло, что в лицах и молодых, упругих телах детей
соединялись, хотя и по-разному, материнское и отцовское начала. Удлиненное
сухое сильное тело, которое он передал сыну, обрело у того мягкую
материнскую пластику, а на тонких отцовских губах вдруг всплывала невесть к
чему относящаяся далекая потерянная материнскал улыбка; дочь, будь она
повыше и поплотнее, являла бы точную копию матери в ее восемнадцать, но
острый пытливый взгляд из-под очень длинных тонких ресниц был отцов, и это
единственное сходство оказалось доминантой ее внешности. Скворцов видел:
дети - хищники, что обеспечивало им жизнестойкость, и это его радовало не
меньше, чем "документально" утвержденная в них несомненность
четвертьвекового союза - время не остудило страстной любви Скворцова к жене.
Скворцову стоило немалого труда устроить эту семей





Содержание раздела