Назаров Вячеслав - Зеленые Двери Земли
Вячеслав Назаров.
Зеленые двери Земли
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Зеленые двери Земли".
OCR spellcheck by HarryFan, 7 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
1. БЕРЕГ
В зеркале подрагивала бледно-желтая лента дороги, стремительно
несущаяся назад, плотная самшитовая изгородь по обе стороны, а за ней
темные шпалеры островерхих кипарисов. Дорога в этот час была пустынна, и
казалось, что машина летит не по центру огромного курортного города, а по
дикому субтропическому лесу, который каким-то чудом пересекла широкая
пластиковая тропа.
За деревьями блеснул шпиль морского вокзала. Причалом владела шумная
толпа.
Когда-то, в середине двадцатого века, этот город чуть не превратили в
гигантскую оранжерею. Обсуждали даже проект огромного пластикового купола,
который предохранил бы чуткие субтропики от ветров соседнего умеренного
пояса. Уже вздыбились над поникшими кипарисами прямоугольные хребты
высотных гостиниц, уже выстроились пальмы в унылый солдатский строй вдоль
однообразных раскаленных улиц, вокруг сиротливых постриженных и побритых
скверов.
К счастью, от строительства купола отказались. Вспучились под яростным
напором трав разграфленные асфальтовые дорожки и рассыпались в прах.
Утонули в буйном цветении похожие на утюги здания санаториев. И старый
город, пахнущий нагретой на солнце галькой, рыбой, морем, остался прежним
- диковатым и гостеприимным.
И вот сегодня весь город хлынул ранним утром на причал, оттеснив и
растворив в себе репортеров. Невозможно было понять, кто отплывает, кто
провожает, кто, узнав о предстоящей экспедиции, просто пришел посмотреть,
послушать, потолкаться в прощальной суете.
Это было похоже на огромный веселый праздник под бледным, продрогшим за
ночь небом, которое уже начало золотиться с востока, со стороны старого,
давно заброшенного маяка. Два чопорных англичанина в белых бедуинских
накидках пытались приподнять друг друга, чтобы по очереди оглядеться.
Рослый седой негр по-мальчишески подпрыгивал, опираясь на плечи рыжего
скандинава. Молоденький репортер, потерявший всякую надежду пробиться
сквозь толпу, обреченно опустил в землю объективы своей камеры и плачущим
голосом повторял: "Пресса, пресса". Пружинные антенны на его шлеме
качались, словно кисточки.
- Товарищи, пропустите же, я опаздываю!
Внушительный чемодан Нины действовал безотказнее любого пропуска - люди
сразу догадывались, что это один из членов экспедиции. Опечаленный
репортер оживился и застрекотал камерой, а несколько "добровольцев" начали
расчищать дорогу, пробуя перекричать толпу на восьми языках. Но толпа была
бесконечна, и Нину засосала, закрутила гудящая рупор-воронка, ей стало
казаться, что вообще не существует ни моря, ни пирса, ни белого борта
"Дельфина", а только спины и лица, спины и лица, и этот ровный,
закладывающий уши гул. И трудно сказать, чем бы все кончилось, если бы
рядом каким-то чудом не оказался сам профессор Панфилов.
- Ну, где же вы, Ниночка... Уисс волнуется. Я тоже. Уисс не выносит
всего этого шума. Я, кстати, тоже... - И он подхватил чемоданы.
Профессора узнали. Панфилова вся планета ласково называла "Пан".
Действительно, этот сухонький, деликатно торопливый, ослепительно
синеглазый старичок очень походил на доброго славянского Духа Природы -
покровителя всего живого.
Сколько ему лет? Иногда он отвечает - сто. Иногда - двести. И почему-то
всегда хочется верить, что он б
