Недлинский Алексей - Поселение
АЛЕКСЕЙ НЕДЛИНСКИЙ
ПОСЕЛЕНИЕ
Женщинам - о мужчинах, вольным - о зэках, сегодняшнему - о вчерашнем
I
Тюрьма подарила мне свободу и женщин; хотел и третье что-нибудь -
для круглого счета - и, в итоге, получил-таки клаустрофобию. Но об этом
дальше, а сейчас - битком набитый автозэк* виляет по серпантину, марш-
рут: Соликамская пересылка - поселок Серебрянка, хотя о конечном пункте
знает только сопровождающий чин, капитан Макокин. Чего он не знает - что
с этой минуты уже угодил в персонажи повествования, в мое безраздельное
владение. Не сбрить ли тебе усы для начала, Геннадий Андреич? Для разго-
на, а как ты думал. Авторский произвол покруче ментовского. Ну, шучу,
шучу, не икай, оставайся как есть. Мне ведь только голову брили в ШИЗО,
усы не трогали - так и я не изувер.
Всей дороги - часа на три хорошим ходом, но - тормозили бессчетно;
как понимаю теперь, в Красновишерске - пивка, а потом - отлить, отлить,
отлить. Нам что - конец сентября, свежачок, почему не покататься, не
ропщем. (А могли бы: уже кровь меняет состав, воля забраживает...) И -
вот оно:
- Ну, мужики, кто на оправку? - дверь настежь.
Нет, не поселок - дорога в лесу, но все приготовлено, полный парад:
осины, березы роняют красу - осеннего севера жаркий наряд... Больше не
буду, но не прозой же - этот стоградусной крепости ожог: вокруг - и на
тыщу, на две - сколько хочешь верст, до полюсов - нет стенки с вышками!
Не огорожены! Первый раз - после двух, пяти, есть и после червонца...
Это прошибает, в голову и в ноги особенно (в душу не бьет, души еще нет
ни у кого, занемела, отсижена).
Жмуримся блаженнейше, заплетаемся к обочине, даже не писается толком
- так, формализм. Ну, мент рядом, так и то - усы неуставные, под Чапая,
- и без пистолета! И лыбится тоже отечески. Ах ты, родной! Знаешь, Анд-
реич, много, много МВД на Страшном суде отпустится за эту нашу оправку.
Я вот - десять лет уже без загородок - а свободы, беспримесной, как она
есть, - только тогда и глотнул.
Следующий раз - после смерти, думаю, будет, не раньше. Стоил двух с
половиной лет подарок, что и толковать.
- Ну, по коням!
- А далеко еще, гражданин начальник?
- А когда конец срока?
- В 87-м.
- Успеешь.
Оказалось - меньше часу, а нам и вправду - куда спешить?
II
Когда спрашивают (редко, но бывает): "За что сидел-то?" - хочется
встречно полюбопытствовать: "А ты - за что живешь?" Набезобразил, не-
бось, в прошлой инкарнации - будь здоров! Там отмазался - здесь зато
крутишься (нынче ведь все "крутятся", нет?). За мелочь какую-нибудь в
России не рождаются, дружок. Но - что было, то было, а главное теперь -
осознал ли? Твердо ли встал на путь исправления? Доказываешь ли это ак-
тивным трудом и участием в общественной жизни?
Вот про меня - и в постановлении так записано, без этого на поселок
не отпускают. Приехали уже, кстати.
Стемнело, мутит - некогда разглядывать, все мельком: забор из горбыля
- с трех сторон только, бутафория, мужички с работы - морды не впалые,
половина усатых - и в вольном! То есть сапоги и телогрейки, конечно, но
не фофаны зоновские, без воротников! И пидерок ни на ком! Благодать! Уже
не зря это всё: три пересылки, столыпин душегубный... Чтоб привести в
чувство - на первую ночь, не покормив (а
- воля, привыкайте...), затолкали в ШИЗО. Всех пятнадцать - в бетон-
ную коробку пять на три, - и правильно, между прочим. Нигде такого нет:
раз - и на небеса.
Мытарства, чистилище - везде строгости, для нашей же пользы. Но, пос-
кольку рассказ мой,
