Невский Юрий - В Сторожке, В Парке, В Черном Сейфе
Юрий НЕВСКИЙ
В СТОРОЖКЕ, В ПАРКЕ, В ЧЕРНОМ СЕЙФЕ...
Фантастический рассказ
Я не был членом Правительства. Я хорошо помню. Я дружил с капитаном
Арсаланом Ринчиновым. Он был в отставке из другой эпохи и работал у нас
электронщиком, за спиной клубилось тишайшее безмолвие тридцати прыжков в
Абсолютное Не... Но на защитной куртке еще был виден полустертый номер
"девять". В мочке левого уха он носил серебряную радиоклипсу - знак особой
надежности. Обычно он слушал по ней виолончельную музыку.
Я хорошо помню, я помню несколько раз, что смерть пролетала мимо -
она попала в "девятку". Кто мог знать, зачем у капитана на защитной
куртке, на спине, выбит этот полустертый порядковый номер? Как может
защитить защитная куртка, если она пронумерована, будто специально для
кого обрывком мишени, да еще черно-желтого резкого обозначения? Она
пролетела мимо - поколебала пламя наших свечей и улыбок: у кого-то
перегорели лампочки и приборы, у кого-то засвечены лучшие кадры с тещей,
сломались "молнии" на дорожных саквояжах, перекипел кофе, случились
преждевременные роды, а может быть, кто-то просто прикрыл форточку,
распахнутую случайным сквозняком... Она была среди нас - говорили ли мы
полушепотом или судорожно смеялись в кафе, прикуривая бесконечные
сигареты, неразборчиво признавались в любви осенним шапочкам случайных
попутчиц в полночи грохочущих поездов или по сто раз обламывали спички,
зажигая все свечи в Храме Падающих Свеч (вблизи вечной лихорадки
Ракетопарка-1). Магнитофоны, работающие на "запись", уловили в то время
неясную тонкогорлую песнь бессмертника, один синти-саксафонист говорил
мне, что как раз тогда сгорело у него четыре синти-сакса, прежде чем он
изобразил нечто, отдаленно напоминающее "Стразтиз" Ч. Маркера. Все, все
было у нас наперекосяк! Один биг-прыгатель "Синий протест" - как прыгнул!
задрейфовал, свернул с курса, скукожился в пространстве...
Два Космоса лежали передо мной, два Космоса: белый и синий. И если
белый - это молчаливый бегун от инфаркта трусцой... (радостно быть мне
обманутым первым снегом) - то синий? - ...это когда между ней и Августом
ничего нет, она плывет по августовской воде... Но я понял их
предназначение: мое прошлое и будущее - выдавил из тюбиков белила цинковые
и ультрамарин, разбросал географические карты с разновеликой глыбью морей
и новобрачной белизной простынок неопознанных континентов, перечитал
заново белые стихи в синей обложке ночи, стряхнул с сигарет великих
снежных равнин, тоской замкнувших горло, белоснежный пепел чаек в
лазоревую майолику океана... - да и перевил это всетаинственной лентой
Мебиуса, ей же и подвязал волосы китайской косицей, чтобы по технике
безопасности не выбивались из-под термической каски.
...ты говоришь, что я пытал пространство, ушел за горизонт вслед
за серым портфелем агента Госстраха - Крысолова, извлекающего
тонкогорлую песнь бессмертника? что я брел наизусть тридцать
километров от трактора, от всех этих сигнализейшен - спешил, что
только через сутки меня в бреду и рвоте обнаружила поисковая группа
вертолетов? - да, в черную вену пустыни, в рубчатый желудок песков...
а знаешь ли ты, что у меня образовалась ужасная рвота, я блевал
целыми кусками Времени? из меня извергались проклятые пространства,
события, эпохи... ну, потом, все эти крючки, квадратики, колесики,
пружинки, минутки, секундочки, травинки, муравьишки... это - Время
блевать, да? ты протягиваешь мне руки через мраморное отчуждение
утреннего столика кафе, но тебе
