Незнанский Фридрих - Господин Адвокат 06
СЕРИЯ "ГОСПОДИН АДВОКАТ"
КОГДА ОН ПРОСНЕТСЯ
(1999)
- Нет, нет, Левчик, ты не врубаешься, униатство - это как раз самая
клевая вера.
Крупный бритоголовый парень с льняным чубом, в расстегнутой кожаной
куртке из белой пушистой овчины, сидя вполоборота к водителю, оживленно и
убедительно жестикулируя, пытался донести до своего собеседника весь
сокровенный смысл идеи единой христианской церкви. Это у него получалось не
ахти как, но недостаток своего красноречия чубастый парень компенсировал
искренней и непоколебимой уверенностью в своей правоте. Парень говорил с
сильным малороссийским акцентом.
- Это самая подходящая вера для нас. Должна же быть у Украины своя
церковь? Ну ты понимаешь, католицизм для поляков, православие для москалей,
в Германии, скажем, протестантизм... А для Украины необходимо иметь свою
веру, чтобы государственная идея была, понимаешь? Идея объединения всех
украинцев против москалей и ляхов. И всех остальных. А это как раз
униатство.
Старенькая темно-вишневая, давно не мытая "девятка" проехала мимо
станции метро "Университет" и, свернув с проспекта Вернадского на тихую
улицу, ведущую к МГУ, притормозила метрах в ста от автобусной остановки. За
деревьями, обильно припорошенными пушистым снегом, за высокой решетчатой
оградой, желтели немногочисленные университетские корпуса. От них до
остановки вела через газоны расчищенная от снега узкая тропинка. Рядом, с
другой стороны улицы, возвышалась темно-серая громада Московского
университета.
Остановка была пуста. Вскоре появился мужчина в короткой дубленке с
портфелем, успел на ходу заскочить в подошедший автобус и уехал. Вишневая
"девятка" с тонированными стеклами стояла у обочины, не заглушая двигателя.
Прохожие не обращали на машину никакого внимания.
- Униаты - это ж секта? - неуверенно предположил водитель "Жигулей",
которого чубастый собеседник называл Левчиком.
Он был немного старше парня в овчинной куртке и, судя по чистому
выговору, являлся москвичом, но прислушивался к словам своего напарника с
явным интересом и уважением. Однако в его глазах было еще одно - тревога.
- Идея унии - снова объединить православных и католиков, сечешь? Чтобы
была единая христианская религия. При Екатерине униатство запретили, потому
что москали боялись, что у нас будет своя церковь, - уверенно доказывал
белочубый, время от времени делая небольшие паузы, чтобы подыскать русский
аналог украинскому слову, - а теперешние красные попы вообще его боятся,
как черт ладана. А униатство пришло к нам из Византии, из Константинополя.
Когда патриарх Константинопольский призвал всех христиан, католиков и
православных снова объединиться в одну церковь, москали первыми откололись
и создали свою патриархию. А теперь, когда мы хотим создать свою церковь,
московские попы анафемой грозятся. А что нам их анафема? Тьфу - и
растереть.
Водитель "девятки" разбирался в истории еще меньше своего "идейного"
собеседника, а подозрительная каша из исторических фактов окончательно
поставила его в тупик.
- Ты хочешь сказать, что униатство должно быть государственной
религией? А если это случится, то что? - спросил он. - Ты думаешь, лучше
будет?
- А чего ж?! Конечно, лучше! - уверенно ответил бритоголовый. - По
крайней мере на поклон к московским попам ездить не придется. И Рождество
будем праздновать цивильно, не седьмого января, а двадцать пятого декабря,
как все нормальные люди. Как Европа.
- А Пасху? - заинтересовался Лева.
- Пасху тоже.
- Что "тоже"? Когда будем
