Незнанский Фридрих - Марш Турецкого 10 (Убийство На Неглинной)
СЕРИЯ "МАРШ ТУРЕЦКОГО"
УБИЙСТВО НА НЕГЛИННОЙ
(1998)
Пролог
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ,
КОНЕЦ АВГУСТА 1997 ГОДА
Шел десятый час вечера, когда в кабинете вице-губернатора Василия
Ильича Михайлова раздался тягучий сигнал телефона правительственной связи,
в просторечии именуемого "вертушкой". Хозяин кабинета, круглолицый и
широкоплечий шатен сорока с небольшим лет, не глядя, привычным жестом снял
трубку. Голос говорившего был знаком:
- Привет тебе. Как самочувствие?
- Вашими молитвами, Михаил Гаврилыч. Что так поздно?
- Решение принято, Василий Ильич. Даю добро.
- Та-ак... - протянул Михайлов и, машинально взяв трубку другой рукой,
облокотился на стол, навалившись грудью. Помолчал. - Я надеюсь, вам уже
доложили о... дебатах по поводу акционирования "Озона"? Я пока держу
оборону, но против совершенно бешеного напора и ваших и наших могу не
устоять. В прямом смысле.
- Да брось, Василий Ильич! - раскатисто, но не очень искренно
рассмеялся звонивший. - Можно подумать, что мы не вместе с тобой затевали
всю эту кампанию! А то я тебя плохо знаю! Да, конечно, - посерьезнел он, -
я понимаю, что приватизация такого гиганта, как наш "Озон", чревата...
некоторыми, скажем так, последствиями. Но ты не забывай: сейчас это твои
живые деньги. Это твои главные акции на следующих выборах, понимаешь? Я
хочу, чтоб именно это ты знал.
- Сие нам ведомо... Не корысти ради, а токмо пользы общественной
для...
- И еще. Я хочу, чтоб ты правильно меня понял. Нам придется несколько
сместить, так сказать, намеченные ориентиры, Василий Ильич. Поверь, не моя
это инициатива, но у нас, в Москве... словом, мы тут, как принято говорить,
посовещались... Короче, основной груз ответственности возьмет на себя банк
"Универсал". Потапова ты знаешь. Если нет, познакомлю, толковый мужик.
Речь, конечно, как ты понимаешь, идет о контрольном пакете. Ясна картина?
- А что будем делать с его конкурентами? Они не успокоятся.
- Бог не выдаст, как говорится... Да и ты не новичок. Знаешь такую
байку? Доступ к телу ограничен.
- К чьему телу-то? - вздохнул Михайлов.
- Ну-ну, - покровительственно заметил звонивший. - У Потапова, кстати,
есть еще несколько деловых предложений. Он либо сам подъедет, либо я тебя
на парочку деньков сюда вытащу. Есть о чем поговорить по душам. Ну а как
там твоя большая половина?
Он имел в виду супругу Василия Ильича, женщину могучую и не знающую
сомнений. В отличие от мужа.
- На этом фронте без перемен, - отшутился Михайлов.
- Ну, я рад за тебя. Значит, договорились. Решение кабинета ты
получишь в течение двух дней. С Богом!
Положив трубку, Михайлов тяжело задумался. И было над чем. Недели
полторы назад в Коммерческом клубе, куда Михайлова специально пригласили на
обед новые питерские бизнесмены, как бы сам по себе затеялся острый
разговор о явной экспансии московских банков и о той двусмысленной
политике, которая проводится под крылом кабинета министров России. А кому
же, как не Михайлову, являющемуся председателем Комитета по управлению
городским имуществом, было не знать об этом. Крупнейшие предприятия
последовательно и целеустремленно доводились до банкротства, а затем за
вполне символические миллиарды "деревянных" становились чужой
собственностью. И эта волна катилась по всей стране: на Дальнем Востоке, в
Кузбассе, в срединной России, и здесь, в бывшей северной столице. И за
каждой такой акцией стояли вполне конкретные банки, финансовые группы и
лица. Жестокий передел напрочь сметал конкурентов, обострял борьбу уже
