Немировская Майя - Перешагнув Порог
Майя Немировская
Перешагнув порог
В просторном, разделенном на легкие перегородки офисе за столами сидели
служащие. Определить среди большинства чернокожих русскую оказалось
нетрудно.
- Здесь принято назначать аппойтменты - яркая дама в черном брючном
костюме недовольно оторвалась от телефона, подняла на Любу глаза
-- В чем, собственно, ваша проблема? Если есть английский, такая работа
вполне доступна. А ваш предыдущий опыт в Союзе абсолютно никакого значения
не имеет. В Америке, запомните, важны две вещи - язык и возраст.
Да, в этом Любе уже пришлось убедиться. Поняла также, что не научиться
ей разговаривать никогда, если не будет окружена живым разговорным общением.
Запаса того, что удалось наскоро выучить дома, явно недостаточно. А так
нужно побыстрее "взять язык", может еще не поздно добиться здесь чего-
нибудь. Палка о двух концах. Как обьяснишь этой, не очень приветливой
женщине, приехавшей, видимо, лет десять-пятнадцать назад и смотревшей теперь
свысока на таких, как сама когда-то.
Но словно прочитав ее мысли, та неожиданно подобрев, сказала.
- О кэй. Я постараюсь что- нибудь сделать для вас.
Через неделю она, действительно, позвонила, а еще спустя несколько
дней, Люба нажимала кнопку звонка на входной панели большого кооперативного
билдинга.
Маленькая старушка в сильно увеличивающих очках и с настороженным
острым взглядом из-под них, стояла в проеме приоткрытой двери "Наверное, за
девяносто"-подумалось. "Каково-то будет с ней работать? "
Большая, уставленная старой массивной мебелью квартира. Искусственная
зелень на столиках и множество фотографий на стенах. Серых, выцветших и
ярких, недавних. Чисто, тихо, спокойно.
Старательно подбирая слова, слегка волнуясь, Люба стала рассказывать о
себе, но старая американка лишь молча посматривала на нее и почему-то
поминутно вздыхала.
Такая слабенькая на вид, она, как оказалось позже, сохранила ясный,
совсем не склеротический ум и не по возрасту сильный характер. Видимо,
совсем лишь недавно она столкнулась со своей физической немощностью и
подсознательно не хотела мириться с этим.. Опека постороннего человека, при
всей своей необходимости, очевидно, тяготила ее.
И нелегко было вначале понять и приспособиться, стараться не вызывать у
нее раздражения. Все это было не ново, знакомоЛюбе. Она понимала - нужно
время, чтобы престарелая американка привыкла, поверила ей, доверилась.
Весь день Фэй бродила по квартире, опираясь на палку двумя руками.
Молча переходила из комнаты в комнату, долго стояла у стен с фотографиями.
Подходила к комоду. Что-то перекладывала в ящичках с места на место,
вздыхала и снова, пошатываясь ходила по квартире.
По утрам, после привычного завтрака- овсяной каши на воде и чая с
тостом, намазанным джемом, она оставалась за столом, рядом с телефоном, и
ждала звонков от сыновей. И они звонили регулярно, в одно и тоже время.
После разговора с ними и обязательного в конце "I love you", она становилась
добрей, даже светлела лицом. Но спустя немного времени, снова углублялась в
себя, впродолжая свой мрачный обход по квартире, не замечая никого. Нередко,
вдруг без всякой причины, становилась раздражительной и тогда сердито
выговаривала Любе:.
"Я просила на пять инчей открыть окно, а не на десять". Или "Так быстро
вымыла ванную? ". "А почему ты выбросила фольгу, ее можно было еще
использовать. Наверно, ты очень богатая. "
И приходилось молча глотать несправедливые придирки. Ясно было, что
словами здесь ничего не докажешь.
На л
