Библиотека в кармане -русские авторы

         

Нестеренко Юрий - Исполнитель


Юрий Нестеренко
Исполнитель
Снова ночная смена... Мне нравится работать по ночам. Многие
мои коллеги жалуются на ночную работу, посмеиваясь, что она роднит
их с нашими клиентами, но я люблю это время суток. Я часто вспоми-
наю ночи моей молодости, ту интереснейшую эпоху, когда дряхлеющий
имперский орел еще простирал свои крылья от океана до океана, но
воздух был уже пропитан духом революции. Мы с моими однокурсниками,
бывало, просиживали до рассвета у кого-нибудь на квартире, а летом -
на даче или в имении, споря о политике, истории, философии - да бог
весть о чем еще. Я вспоминаю эти горящие глаза, вдохновенные лица...
Я издевался над их восторгами, а они называли меня занудой и упре-
кали за неверие в светлую силу разума. "Через десять лет!..." - го-
ворили они мне. Да, через десять лет они увидели, кто был прав. Соб-
ственно, многие увидели и раньше. Но было поздно.
Мой теперяшний тесный кабинет со всегда задернутыми шторами и
тяжелой настольной лампой - единственным источником света - мало
похож на просторные веранды тех давно сожженных имений. И по ночам
я веду теперь совсем другие разговоры - вообще говоря, довольно
скучные, но работа есть работа.
Я подвинул очередное дело в круг света, отбрасываемого лампой.
Папка пока еще тонкая - заполнить ее предстоит мне... разумеется,
совместно с клиентом. Ну-с, кто там у нас? Ага, типаж довольно ха-
рактерный, хотя в последнее время все более редкий. Аполитичный ин-
теллигент, из тех, чей лозунг - "мы служим не режиму, а Отечеству".
Ну что, друг любезный, дослужился? Я с интересом отметил, что он
окончил тот же университет, что и я. Мы могли встречаться... Я еще
раз посмотрел на фотографию в деле. Нет, не помню. Впрочем, у меня
вообще отвратительная память на лица. Я нажал кнопку звонка.
Он вошел в кабинет, все еще неуверенно ступая в ботинках без
шнурков. Сутулая фигура, длинное бледное лицо... Внешность вполне
типичная. Для полноты картины не хватало только очков и бородки
клинышком. Но бородки не было, а была трехдневная щетина, разбитая
губа и синяк под глазом. Отлично, значит, он уже знаком с нашими
методами.
-Садитесь, - сказал я. Он опустился на краешек стула, явствен-
но подавив в себе желание сказать "благодарю".
-Я ваш следователь, - продолжал я голосом тусклым и бесцветным,
как обычно.
-В чем меня обвиняют? - в его тоне уже не было гонора, обычно-
го для тех, кого взяли только что, но еще ощущалась готовность к
борьбе.
-Неужели вы думаете, что мне доставляет удовольствие повторять
банальности? Типа "здесь вопросы задаю я". Ну в чем мы можем обви-
нять? Разумеется, в контрреволюционной деятельности.
-А к... конкретно?
-Ну вы же умный человек, - я поднял глаза от дела и взглянул
на него. -Придумайте сами, что вам больше по душе.
-То есть как?! - прямо-таки взвился он. -Вы с таким цинизмом
признаете, что за мной нет никакой вины?
-По-вашему, лицемерие лучше, чем цинизм? - усмехнулся я. -И
запомните - невиноватых людей нет. Кажется, что-то подобное есть
и в Библии?
-Вы же атеисты.
-Вы знаете, отнюдь не все. Я лично знаю солдат из расстрельной
команды, верующих самым простонародным образом. Но дело не в этом,
а в том, что полезные вещи надо брать отовсюду, в том числе и у
врагов. А у церкви есть чего взять. Например, в нашем деле весьма
полезен опыт инквизиции...
-Вы пытаетесь меня запугать?
-Я просто объясняю вам ситуацию. Постарайтесь не смотреть на
меня, как на врага - мы партнеры, делающие общее дело. Я предлагаю
вам вз





Содержание раздела