Нефф Владимир - Перстень Борджа (Петр Кукань - 2)
ВЛАДИМИР НЕФФ
ПЕРСТЕНЬ БОРДЖА
ВТОРАЯ ЧАСТЬ ТРИЛОГИИ
Перевод с чешского В. МАРТЕМЬЯНОВОЙ
Действие историко-приключевческих романов чешского писателя Владимира
Неффа (1909-1983) происходит в XVI-XVII вв. в Чехии, Италяч, Турции...
Похождения главного героя Петра Куканя, которому дано все - ум, здоровье,
красота, любовь женщин,-можно было бы назвать "удивительными приключениями
хорошего человека". В романах В. Неффа, которые не являют,-и строгв
документальными, веселое, комедийное начало соседствует с серьезным, как во
всяком авантюрном романе, рассчитанном на широкого читателя.
ПОВЕЛЕНИЕ АНГЕЛА СМЕРТИ
Полоумная карлица Bianca matta, которой пришлось, втиснувшись впереди
Петра на краешек седла, перенести все тяготы перехода через высочайшие горы
Европы, мокнуть под проливным дождем и стынуть под студеным ветром, не
выдержала испытаний и умерла в Пассау, в гостинице "У трех рек", где путники
остановились переночевать. Перед тем как отдать Богу душу, она ненадолго
пришла в себя и в полубреду от высокой температуры, верная роли, которую
играла всю свою жизнь - роли профессиональной идиотки,- обратившись к Петру,
сидевшему у ее постели, произнесла всего несколько слов, совершенно лишенных
смысла, то есть до того безумных, что не стоило бы о них и упоминать, если бы
не то обстоятельство, что именно этим словам как раз из-за их бессмысленности
и было суждено самым неблагоприятным образом повлиять на судьбы Европы, а тем
самым - и всего человечества.
Так вот, блаженная Бьянка произнесла следующее:
- Любимый мой, мне известно, где нужно искать этот твой Камень.
Уже самое начало фразы звучало вопиющей неcyрaзнocтью, ибо столь
неглубокое и непродолжительнoe знакомство явно не давало повода для такого
нежного обращения.
Чтобы назвать человека любимым, мало просто обожать его, к тому же совсем
короткое время. Любовь - такое странное, изменчивое и обманчивое чувство, что
без благосклонности любимого в нем невозможно признаться, а Петр, разумеется,
такой благосклонности не проявлял и проявить не мог, хоть Бьянка и провела в
его объятиях прекраснейшие минуты своей жизни. (Прекраснейшими минутами ее
жизни, разумеется, мы считаем те несколько блаженных дней, которые - пусть в
непогодь и дождь - ей, отталкивающей уродке, довелось провести на коленях
прекрасного рыцаря - возможность столь невыразимо приятная, неожиданная и не
соответствующая общему стилю ее жизни, что она так-таки и не смогла ее
пережить.) Ну ладно, предположим, что, произнеся это несуразное обращение,
Бьянка весьма и весьма злоупотребила своим положением блаженной и юродивой, а
может быть, попыталась извлечь хоть какую-то выгоду из того бесспорного факта,
что дважды за последнее время спасала Петра от смерти; так или иначе, но,
сколь бы ни была странна форма ее обращения к Петру Куканю, странность эта
носила личный, интимный характер и для грядущей истории человечества не имела
сколько-нибудь важного значения. Однако с остальной частью ее заявления дело
обстояло совершенно иначе. Ничего личного здесь не было и в помине. Тут речь
шла о чем-то таком, что касалось всего человечества. Употребив местоимение
"твой", то есть "этот твой Камень", по-итальянски guesta tua Lapide, Бьянка
ясно и недвусмысленно дала понять, что имеет в виду тот самый Камень, который
создал отец Петра, пан Янек Кукань из Кукани, и который в таком случае
принадлежит Петру по праву наследования, а нам уже известно, какой страшной
разрушительной силой был наделен этот Камен
