Нетребо Леонид - Вытрезвитель
Леонид Нетребо
Вытрезвитель
На распределении в штабе ДНД я сразу предупредил: у меня радикулит. К
слову сказать, я вообще против всяких общественных дружин и отрядов, которые
делают (якобы) то, что должны делать вполне штатные структуры. И если бы не
"добровольная" обязаловка, которой был охвачен наш завод, как, впрочем и все
другие учреждения в начале восьмидесятых, и три дня к отпуску...
- Ладно, - сказал начальник штаба, угрюмый человек в штатском, - найдем
и вам применение. - Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, осуждающе
обронил: - Такой молодой, а уже соли отложились... - Обстоятельно продолжил:
- Да, в танцзал вам не подойдет, там не только танцевать - "махаться" иной
раз необходимо. На дорожный патруль - ходить много. Вытрезвитель - самый
раз. На раздевалке или на "воронке"... Сержант, - обратился он к тщедушному
милиционеру с большой связкой ключей, - забирай этого тоже.
- Как больного, так мне, - пробурчал сержант. Вторым "общественником",
которого также направили в медвытрезвитель, был худой, неразговорчивый,
сосредоточенный член комсомольского оперотряда, белокурый студент
технического вуза. "Воронок" кружил по городу пару часов, пока мы набрали
положенное по плану количество "нетрезвенников". Все это время студент молча
и аккуратно выполнял команды сержанта, а в минуты относительного спокойствия
смотрел маленькими глазами на скуластом лице куда-нибудь в одну точку, сжав
по старушечьи губы в маленький узелок, из складок которого выступала белая
слюнная пенка.
- Каратист, - объяснил мне сержант, с которым мы были почти ровесники,
кивая на студента. Говорил милиционер громко, не считая необходимым быть
деликатным по отношению к этому молодому бессловесному истукану. - Любит с
нами работать. Сам сюда каждый раз просится. Тренируется на натуре.
Аккуратный, ничего не скажешь. Я ему первый раз сказал: что, в танцзале
боишься дежурить - ответить могут? Думал, трус - нет, что-то другое.
...Первым взяли юнца лет шестнадцати, который трясся всем телом, как от
дикого холода, и зачем-то нюхал воротник своей несвежей рубашки.
"Кайфожор-колесник, - объяснил сержант, - таблетки бормотой запивает". В
будке "колесник" разошелся:
- Менты поганые, ну, бля, не попадайтесь на дороге, выйду - всем конец!
- он истерически завизжал и кинулся почему-то на меня. Я забыл про радикулит
и резко пригнулся. Кулак просвистел над головой. Студент привстал,
молниеносно отвел ладонь назад и, коротко вскрикнув, ударил хулигана куда-то
в область уха.
Юнец с закрытыми глазами откинулся на стенку будки , застонал, осел на
деревянную лавку, зашарил растопыренными ладонями вокруг, ища за что бы
взяться, чтобы не свалиться. Студент внимательно наблюдал за жертвой,
медленно поворачивая голову на длинной шее, как длинношеий цыплак, то в
одну, то в другую сторону, оглядывая объект отдельно левым, отдельно правым
глазом.
- Хватит, спортсмен!... - властно сказал сержант и посмотрел на меня: -
Глаз да глаз нужен. Может переборщить. - В это время хулиган, не открывая
глаз, завалился набок. - Порядок.
"Ничего себе, работенка!..." - растерянно подумал я, с трудом
разгибаясь, тут же зарекшись на этом закончить карьеру дружинника, несмотря
на партком и завком (можно будет отказ свалить на радикулит). Черт с теми
тремя днями к отпуску.
В городском саду обнаружили двух пожилых забулдыг, давивших
"огнетушитель" - большую бутылку темного портвейна. Мужики не сильно
расстраивались, что их забирают в "вытрезвиловку" - при
