Никитин Антон - Сын
Антон Никитин
СЫН
Недавно мне посчастливилось прочесть рукопись, которой не суждено
быть напечатанной из-за жесткого протеста Патриархии Поводом для протес-
та послужило "обилие порнографических деталей в описаниях земной жизни
Господа". Я перечел книгу трижды, но не обнаружил в ней ни одного
сколь-нибудь грубого намека или чего-либо, что можно было бы принять за
такой намек. Скандал вокруг книги, скорее всего, послужил ее популярнос-
ти больше, нежели пресловутая повсеместная испорченность нравов.
Автор, по вполне понятной причине пожелал остаться неизвестным, под-
писавшись литерой "R.", но, кто бы он ни был , остается только позавидо-
вать той смелости, с которой он взялся за разбор вопросов, рассматривае-
мых уже две тысячи лет.
Несопоставимость величины первородного греха и суточных мук на крес-
те, искупивших этот грех, послужило отправной точкой его размышлений.
Автор не нов в своих суждениях, и прямо ссылается на Нильса Рунеберга ,
книга которого "Den hemlige Fralsahren" вышла в Лунде в 1909 году. Но
версия Рунеберга о том, что Спаситель нашел свое воплощение в Иуде, что-
бы пройти в обличьи человека через все муки и грехи, не нашла отклика в
R.
"Было бы нелепым бахвальством думать, что можно искупить, пусть даже
вечными, страданиями одного человека грех всего человечества. Сомни-
тельно, чтобы Бог не понимал этого, как и того, что многовековая привыч-
ка к греху, скорее всего, помешает человечеству воспринять его учение.
Хотя бы из уважения к Творцу мы должны признать, что он не мог не видеть
несовершенства своего творения."
Одним из самых красивых и, несомненно, самым спорным из всех образов
книги является образ Бога, мучимого угрызениями совести за несовер-
шенство мира.
"Он пришел не для того, чтобы исправить род людской, но чтобы дать
ему шанс. В старом мироустройстве это невыполнимо, поэтому Ему нужно бы-
ло изменить этот миропорядок."
Тут в рукописи ощущается некий провал, который, вероятно, возник
из-за мучительного поиска перехода к изложению сути нового взгляда на
Христа. R. не нашел ничего лучшего, чем просто начать длинные перемежаю-
щиеся ряды цитат из Евангелий.
"И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть те-
ло Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание" (Еван-
гелие от Луки, 22, 19).
Автора несколько удивляет, что разговор о теле Господнем возникает
только в самом конце повествования. Это понятно, если рассматривать
Евангелия, как книги, написанные с целью проповеди, но совершенно аб-
сурдно, если считать их описаниями жизни Христа. Бог остается в них не
человеко-богом, но прежде всего духом.
"Зачем тогда нужно было это воплощение, если материальная субстанция
божества осталась зависимой от лености крестьян, мельников и пекарей?
Сугубый символизм этого акта тем более очевиден, что после тайной ве-
чери сразу следует моление о чаше, просьба об облегчении мук телесных,
присущих человеку."
Рассуждая и далее в том же ключе, R. заставляет споткнуться читателя
о следующие цитаты: "Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь?
[...] не прикасайся ко Мне"(Евангелие от Иоанна, 20,15; 20,17).
"Что заставляет Иисуса оттолкнуть Марию Магдалину столь властным при-
казом? Это не удержание от сомнения, потому что дальнейшие деяния Марии
дают нам убедиться в ее глубочайшей вере, и потому что Фоме Он дозволяет
вложить персты в ладони свои. Скорее всего, это отстранение от порыва
женщины броситься Ему на шею. Он окончил свой плот
