Николаев Владимир - Розы Для Полюса
Владимир Николаевич НИКОЛАЕВ
РОЗЫ ДЛЯ ПОЛЮСА
Выйдя на летное поле, Антохин внезапно остановился и похлопал себя по
карманам - не забыто ли что? Он почти никогда ничего не забывал, но
привычке проверять себя по пути к трапу не изменял. В небе у летчика
должна оставаться одна забота: вести машину. Это никогда не было и не
может стать легким или тем более безответственным делом.
Как всякий приучивший себя к порядку человек, он знал, что и в каких
карманах у него лежит. Летное свидетельство, партийный билет, служебное
удостоверение - в правом кармане, бумажник с деньгами и фотографиями жены
и детей - в левом.
Проведя ладонями по карманам, Антохин с удовлетворением отметил: все
на месте. Но и после этого он постоял минуту, мысленно перебирая все, что
непременно должно быть при нем в воздухе и что со спокойной душой можно
оставить на земле. Вроде ничего такого, без чего нельзя обойтись в полете
и что не могло бы подождать его возвращения, не припомнилось. Стало быть,
можно лететь.
Антохин поднял голову, окидывая прощальным взглядом летное поле.
Привычная картина открылась ему: на переднем плане несколько лайнеров,
готовых к полету или только что закончивших рейс; чья-то машина неспешно
выруливала на взлетную полосу; с озабоченным видом расхаживала аэродромная
прислуга; из только что прилетевшего и подрулившего поближе к зданию
аэровокзала самолета вытягивалась цепочка чуть утомленных полетом людей.
Все это настолько обычно, что и глядеть-то, в сущности, не на что. И
Антохин направился вправо по летному полю, где стояли самолеты отряда
полярной авиации и где была его машина - ничем не примечательный Ил-14,
давным-давно снятый с пассажирских линий. Тут его взгляд ухватил яркое
розовое пятно, внезапно вспыхнувшее в том месте, где появилась цепочка
людей, покидавших только что прилетевший с юга лайнер. Пятно это
привлекало к себе взгляд силой и нежностью тона. А в тонах Антохин
разбирался, он даже в Арктику прихватывал этюдник с красками.
В первый момент Антохин не понял, что за пятно привлекло его
внимание. И лишь приглядевшись, увидел букет цветов. И тут же мелькнула
мысль: "А славно было бы притащить цветы к самому полюсу! Наверняка
зимовщиков никто еще не баловал таким подарком". И он решительно повернул
к аэровокзалу с твердым намерением, чего бы это ни стоило, доставить цветы
на дрейфующую льдину.
Вблизи букет оказался еще лучше, чем виделся на расстоянии. Это были
крупные розы, тугие и нежные, они еще сохраняли живую свежесть - видимо,
срезаны были перед самым полетом. Но главное, что поразило Антохина, - их
редкостная окраска. Розы были ярко-пунцового цвета, чуть смягченного
легкой бледностью, что придавало им особую нежность. Нет, Антохин в жизни
своей не видывал таких роз. Такие могли лишь присниться, и то не всякому!
Букет был большой и тщательно подобранный. Такой букет непременно
надо доставить на дрейфующую льдину! Там, у полюса, где волшебно сверкают
льды и много бьющего отовсюду, словно в хрустальном дворце, интенсивного
света, букет "зазвучит" с особенной силой. Кают-компания полярников
совершенно преобразится.
Розы несла молодая красивая женщина, на лице которой и в осанке не
было никаких следов утомления полетом. Она улыбалась открытой счастливой
улыбкой, отыскивая сияющим взором кого-то среди встречающих.
Женщина в первый момент не заметила подходившего к ней пилота в
голубой аэрофлотской фуражке, в кожаной летной куртке, высокого, плотного,
с открытым приметным лицом, котор
