Олди Генри Лайон - Человек Космоса (Одиссей, Сын Лаэрта - 2)
Генри Лайон Олди
Человек космоса
Книга 2
Одиссей, сын Лаэрта
...Если сопутник мой он, из огня мы горящего оба
К вам возвратимся...
(Илиада. X, 246; Диомед об Одиссее).
Когда я вернусь, я пойду в тог единственный дом...
А. Галич
Не сравнивайте былое с грядущим, вход с выходом, смертного с вечным и
рождение с тризной - иначе быть вам тогда подобным Фемиде Неподкупной, дочери
Урановой, что добровольно отказалась от зрения телесного, получив взамен
беспристрастие судьбы, ибо суждено зрячим судьям ослепление красотой и
уродством, мольбой и гневом, отвагой и трусостью; слепым же - никогда, и в том
отличие судьи от судьбы.
Не сравнивайте былое с былым, вход со входом, смертного со смертным и
рождение с рождением - иначе быть вам тогда подобным Линкею Афариду,
герою-прозрителю, чей взор легко проникал сквозь землю и камень, дерево и
кость, воду и металл; лишь собственная участь была тем-, на для остроглазого
Линкея, как темен день завтрашний для дня нынешнего, и гибель усмехалась, стоя
рядом.
Не сравнивайте былое со входом, смертного с тризной, грядущее с вечным и
выход с рождением - иначе быть вам тогда подобным Аргусу Золотые Ресницы,
звездному титану, чья неисчислимость взглядов находила рыбью чешуйку в водах
Океана и пушинку в просторах эфира, но уже таится под фригийским колпачком серп
из адаманта, вот-вот блеснет исподтишка: украшать отныне мириадам ваших глаз -
суетную прелесть хвостов павлиньих.
Не сравнивайте былое с рождением, грядущее с тризной, не сравнивайте
входы, открытые смертным, с выходами для вечных - иначе быть вам тогда подобным
вещунье Кассандре, видевшей приближенье бед, слышавшей шелест их горестных
крыльев; но слепцами становились люди рядом с Кассандрой, и тщетно было взывать
к слепцам.
Не сравнивайте ничего с ничем - и быть вам тогда подобным самому себе, ибо
вас тоже ни с чем не сравнят.
А иначе были вы - все равно что не были...
ИТАКА, Западный склон горы этос;
дворцовая терраса
(Кифаредический ном*)
*Кифаредический ном- повествование, сопровождаемое игрой на кифаре.
Я войду в дома просторные,
Сердце встречами обрадую
И забуду годы черные,
Проведенные с Палладою.
И. Гумилев, "Возвращение Одиссея"
Я вернусь. Слышите?..
Они смеются в ответ. Все. Деревья за перилами - каждым листом, каждой
каплей ночной росы на этом листе. Птицы на ветвях - каждым озябшим перышком.
Небо над птицами - наимельчайшей искоркой во тьме. Смеются. Небо, звезды,
птицы, деревья. Море бьется о скалы - хохочет. Скалы безмолвно стынут над морем
- ухмыляются. Я не осуждаю их. Есть ли у меня право на осуждение, если я и
сам-то едва сдерживаю смех: страшный, холодный, как ползущая с алтаря змея?
Улыбка сушит губы.
Я вернусь.
Я, Одиссей, сын Лаэрта-Садовника и Антиклеи, лучшей из матерей. Одиссей,
внук Автолика Гермесида, по сей день щедро осыпанного хвалой и хулой, - и
Аркесия-островитянина, забытого едва ли не сразу после его смерти. Правнук
молнии и кадуцея.* Сокрушитель крепкостенной Трои; убийца дерзких женихов. Муж,
преисполненный козней различных и мудрых советов. Скиталец Одиссей. Герой
Одиссей. Хитрец Одиссей. Я! Я...
*Кадуцей - атрибут Гермия-Психопомпа: жезл, увитый двумя змеями.
Вон их сколько, этих "я". И все хотят вернуться. Возвратившись для других,
ощутив под ногами каменистую твердь Итаки, теперь они хотят вернуться
по-настоящему: для себя. Иначе возвращению суждено обернуться самой долгой и
беспощадной из всех разлук. Небо! звезды! птицы и деревья... - смейтесь над
нами
