Олейников Алексей - Ловец Звезд
Алексей Олейников
Ловец Звезд
"Я говорю вам: надо иметь в себе Хаос, чтобы родить Танцующую Звезду.
Я говорю вам: в вас пока еще есть Хаос..."
Фридрих Ницше "Так говорил Заратустра"
"..Ибо пламя Судьбы возвышает и губит: каждому по природе его.."
Густав Майринк "Ангел Западного Окна"
Тайл подошел к невысокому парапету и, тоскливо вздохнув, плюнул в
темноту.
Задумчиво проследил за полетом и плюнул вновь.
Сидящая рядом сторожевая горгулья поморщилась и, скривив гнусную
каменную рожу, демонстративно отвернулась. Тайл пожал плечами и продолжил
свое незамысловатое занятие.
Шел шестой час дежурства, и они уже успели друг другу смертельно
надоесть.
Ночь Луны-Радуги неотвратимо подходила к концу, а Тайл до сих пор не
поймал ни одной звезды.
Он посмотрел в небо, наполненное радужными отсветами, и раздраженно
пнул ни в чем не повинный парапет.
Насмешливое мерцание небесных алмазных искр выводило Тайла из себя.
А уязвленная гордость Ловца Звезд, требовала немедленных и желательно
безумных действий.
Тонкий вибрирующий свист прорезал ночь, размытую пульсирующими
всполохами радуги. Гибкий черный силуэт, быстро и бесшумно, не взирая на
старую черепицу, пронесся по соседней крыше, не останавливаясь, перемахнул
на следующую и растаял в хитросплетении островерхих крыш, дымовых труб и
маленьких чердачных окошек.
Вслед за ним, с грохотом, руганью и полным отсутствием заботы о мирном
сне обывателей, который они, собственно, и должны защищать, проследовал
целый отряд городской стражи. Слуги закона неуклюже перебрались через
узкую расщелину переулка и тоже сгинули в сумраке.
Тайл, с интересом наблюдавший эту сцену, мог без труда поймать вора. Но
зачем? Это была не его охота. К тому же, вору он симпатизировал больше.
А его охота..
Тайл вновь тяжело вздохнул. Его охота, похоже, кончилась.
На старой, много раз проверенной охотничьей тропе сегодня не было ни
одной Звезды.
Вообще не одной! Такого с ним еще не бывало.
Ловец искоса взглянул на горгулью, раздумывая, не набить ли ей морду за
хамское обращение с Держащим Подножие Башни Тану. Возможно, это хоть
немного развеяло бы глухую тоску, нахлынувшую на него. Ловец уже начал
было примериваться, как бы половчей приложиться к омерзительной каменной
харе.
Но вовремя сообразил, что морда у горгульи действительно мраморная,
если не гранитная, и ежели как следует врезать, то самому может быть даже
и очень больно. А к аскетам и отшельникам, истязающим собственную плоть,
Тайл себя никогда не относил.
Так что, никакого отдохновения души не выйдет.
Осознав, сей неутешительный факт, Держащий Подножие огорчился
окончательно.
Сняв с пояса плеть, он принялся меланхолически щелкать ею, нещадно
полосуя ночь на радужные блики семью заговоренными хвостами.
Низкое рокочущее ворчание, отдающееся в самой сердцевине костей мелкой,
противной дрожью, прервало его.
Тайл оглянулся, брезгливо морщась.
-Что такое, Фырраф? Желудок испортился?
Падаль слишком свежей оказалась?
-Близко... Арргхх.. Она идет, охотник, она совсем близко..
Светлая или Ослепительная... - прохрипела горгулья, одним махом
вспрыгивая на парапет, и с сопением втягивая темный струящийся воздух.
Глаза ее, разгораясь, багровыми углями впились во тьму.
-Где, Фырраф? Вектор, быстро!
-Полночь, Ловец, полночь. Идет она со стороны полуночи, со стороны
вечного холода, идет, легка и бесшумнаа...
Тайл, оскалившись, крутанул плеть, описав над головой свистящий круг.
Сердце его, давно забывшее пьянящий свет Третей Луны,
