Библиотека в кармане -русские авторы

         

Оленцова Наталья - Дар Божий


Наталья Оленцова
Дар Божий
Рассказ
Так вот, я и говорю. И до семи лет никто и не знал, что девочка она
ненормальная. То мать ее в подполе прятала, когда кто приходил, то отправит ее
в огород - там у нее место свое было. Тихая она была такая. Ага. А как в школу
ей идти, а она и говорить толком не может. Два месяца мать ее в школу за руку
водила, опосля занятий встречала. А потом Сютка-то и сбежала. Ну насмехались
над ней ребята в школе. Они дразнют, а она встанет, ножки внутрь, смотрит на
них, фартучек теребит, а потом как завоет, словно сирена пожарная, голос у нее
сильный был. А они, знай, радуются. Ну она и сбежала. В ноябре это было, как
раз снег первый выпал. Мать после уроков встречает, а ее нету. У матери тогда
приступ был, в больницу отправили. Дочка-то, Сютка эта, она у нее любимая
была. Бог детей ей больше не дал. А и Сюта не от мужа. Любовь была у матери ее
мимолетная. Ей уж свадьбу играть, а тут в станицу заехал соседкин брательник.
С войны как раз, на коне да при погонах. Парень и вправду ладный был. Неделю
девки на него глазели, а Сюткина мать брюхатая осталась. За то муж ее лупил,
пока беременная была, и опосля лупил и бил нещадно. Напьется и лупит. Она
бегает от него, а он протрезвеет, каяться придет, она и возвращается. Любила,
стало быть. А детей-то Бог боле не дал. И Сютка дуркой родилась. Так вот,
убежала она, по снегу-то первому, и на два года пропала. Матери плохо с тех
пор сделалось, болела все время, корову они продали Сердюкам, ты их знаешь. А
через некоторое время с окрестных сел слух пошел, что-де появилась девица,
поет, как соловей. Так ее и по свадьбам, и по похоронам петь приглашали.
Сначала приглашали, потом где свадьба или похороны - сама являлась. Песен тьму
наизусть знала. И голосищу ее удивлялись все. А где живет, вот то сказать
никто не мог. Не знали. Ну у матери ее сердце-то и захолонуло. Прослышала она,
в селе одном свадьба собиралась, та далеко так. Все одно, хлеба взяла в
дорогу, лошадь у соседки попросила и поехала. А как приехала, так все уж за
столом, неудобно ведь, чужая да и без подарка. Так она с огорода пробралась да
и в кукурузе затаилась. Август то был, а може, и июль, что кукурузу еще не
убрали. Сидит она, смотрит. И увидала вдруг того-то, от кого Сютка у нее была.
Тоже на свадьбе этой сидел. А рядом с ним Сюта ее вертится. Хозяева, видать,
обрядили ее, как полагается, чистая вся, косы заплетены. Так вот ходит Сюта и
камешки ему носит, по горсточке. А он знает, что девка-дурка, улыбается ей и
камешки рядом в одну кучку кладет. Поели все, выпили, песни спевать только
начали, как Сютка прыг к нему, к отцу-то своему настоящему, на колени, обняла
за шею да как похоронную затянет, как заплачет вся, люди-то и обмерли. Ага. А
мать ее из кукурузы выскочила, хвать ее - на лошадь да и увезла. А отец
Сюткин, настоящий, через три дня с лошади упал, да и насмерть. Кто как
говорил. То ли об камень лошадь спотыкнулась, а он с седла упал, в стременах
запутался, и лошадь его разнесла; кто говорит, пьяный был да и свалился.
Теперь-то уж все равно. Только получается, что Сютка смерть-то его
предсказала. Да. Привезла мать ее в станицу к нам, ну и ни на шаг не
отпускала. Всегда с ней ходила - и по работе, и по делам. Ну, дурка и дурка,
зато любимая. А вдруг однажды ночью встала - нету Сюты. Бросилась искать,
глядит, сидит ее Сютка на горе - наша гора-то, небольшая - и песню поет,
нежную, жалостливую. Негромко так. А как только петухи запели, она домой. Мать
за н





Содержание раздела