Опочинин Евгений - Рассказы
Опочинин Евгений
Рассказы
Внимание !!! Сохранена орфография оригинального издания, за исключением:
буква "ЯТЬ" - заменена на "Е" и буква "ЕР" (твердый знак) в конце
существительных мужеского рода - удалена.
Бесовский летатель
(Сказание)
Радостно и ясно всходило солнышко, когда смерд Никитка сбежал с Москвы от
своего осударя, боярского сына Лупатова, и навострил свои холопский лыжи к
Александровской слободе. Не с тайным изветом на господина, как то часто бывало
тогда, не с челобитьем в обиде али неправде, - за великим делом шел в страшную
слободу холоп: стать перед очи самого царя и сказать ему слово о нестаточном
доселе и неслыханном, чего человеку и вместити не мочно...
И темной, непроглядной ночью стояло перед Никиткой будущее: имет веру
Грозный его словам - будет ему великое жалованье, избудет он неволи-холопства,
будет жить в чести и богатстве, не имет - застенок и плаха... А жалко помирать
в молодых летах! Хорошо на белом свете, на земле, особливо весной...
Шел Никитка, осматривался и дивился. Словно он не мало годов живет на
свете, - будет десятка два с лишним, - а никогда до того не видывал такой
красоты. Всякая былинка у места, всякая веточка на деревах под-стать одна
другой... Ручейки, светлые и студеные, бегут по овражкам, прямо по мурове,
блестят на солнышке, отливают местами зеленью, будто кто горстями насыпал в
них дорогих измарагдов. И все радуется и светит кругом. Дерева не клонятся к
земле, а подняли вверх сучья, и стоят довольныя, радостныя, что настало тепло.
На ветках уже набухают почки... Всякая тварь копошится и суетится на
только-что оттаявшей земле: тащутся с ношами мураши, жуки какие-то ползут
через тропку, торопливо шмыгают ящерицы в сухой летошней некоси-траве. Не
сидят без дела и люди: вон, на взгорье неогляднаго поля, виднеются оратаи.
Согнувшись, тяжело идут они за своими сохами, а за ними, словно вытягивающийся
черный змей, ползет глубокая борозда. А вверху, словно несметное серебро
разсыпают на звонкое железо, заливаются переливчатой песнью жаворонки, и
светится голубая бездонная глубь неба. Так и мерещится, что вот-вот замелькают
в нем белыя крылья ангелов, и раздастся их клир во славу Господа...
Шел смерд Никитка, смотрел в голубое небо и думал: "Хорошо на земле,
благолепно, а наверху еще лучше: ни тебе там людей, ни бояр, ни холопей -
всякому вольно, словно птице, лихо-бы досягнуть".
Стайка журавлей с курлыканьем протянула в вышине. Холоп смотрел им вслед и
говорил себе, что будет время, и человек поднимется вот так же в небо и
полетит, куда захочет, вольною птицей, а он, Никитка, - прежде всех. Может, не
минет и месяца, лишь бы царь его пожаловал, послушал... Станется такое дело -
не страшен ему будет и господин его, боярский сын Лупатов: улетит он от его
батогов туда, где его не достать не только-что боярскому сыну, а и самому
Малюте.
Так весь день, наедине с своими думами, шел Никитка, подвигаясь к слободе.
Переночевал он у мужика в попутной деревеньке, покормился Христа-ради и опять
ударился в ход. Только на другой день к вечеру миновала дорога, и из-за лесу
засверкали кресты слободских церквей. Прошел еще - и вся слобода выступила
словно на ладони. Запестрили верхи теремов, засветили на солнышке слюдяныя
окна, поднялись темныя вышки, стены и кованыя ворота. Сжалось сердце у смерда
от смутнаго страха, похолодели руки и ноги.
Темен сегодня Грозный, ничего его не тешит. Звал-было шутов-потешников,
скоморохов, да сам же указал проводить их плетьми, и т
