Овчинников Олег - Семь Грехов Радуги (В Сокращении)
Олег Овчинников
СЕМЬ ГРЕХОВ РАДУГИ.
(сокращенный вариант)
ЦВЕТ НУЛЕВОЙ. ПОКА ЕСТЕСТВЕННЫЙ.
Места мы заняли в третьем ряду, вровень со сценой, которая возносилась над
зрительным залом метра на полтора. Сядь мы ближе, пришлось бы постоянно
задирать голову, чтобы уследить за действом. Впрочем, пока следить не за
чем. Сцена пуста, музыканты ушли и унесли с собой инструменты. Только
барабанщик доверчиво оставил без присмотра ударную установку -
нетранспортабельна. Пустые микрофонные стойки изогнулись журавлями,
поклоном провожая покинувших зал зрителей. Пара опрокинутых колонок
валялась на исшарканном полу, значит, концерт удался.
Вот только меня на нем не было.
Маришка предусмотрительно села рядом с проходом, чтобы "спрыснуть
по-тихому, если что". Я опустился слева, а место по другую сторону от меня
уже занимал какой-то небритый тип в болотного цвета джинсах и черной
кожаной куртке. При нашем приближении тип ничего не сказал, но покосился
так, что я невольно спросил:
- Не занято?
Вопрос прозвучал глупо. Зал был практически пуст и казался вымершим.
- Нет, - ответил тип и положил руки на сумку, которую держал на коленях. -
Вакантно.
- Начну храпеть - толкни в бок, - шепнула Маришка. - Только нежно. - Она
откинулась на спинку, вытянув ноги под сиденье впереди стоящего кресла.
Через пару минут после нас подошли двое. Затем еще один - щупленький
мужичок среднего возраста, все остальное - рост, телосложение - ниже
среднего, на носу - очки. Типичный "интель".
Тип, сидящий слева, каждого вновь пришедшего встречал одинаково недобрым
взглядом и провожал до места посадки. Так сопровождает самолеты служба
наземного наблюдения. В нелетную погоду.
Когда в зале появилась немолодая женщина с двумя бесформенными пакетами в
руках, у типа вырвалось чуть слышное:
- Господи! Сколько же идиотов вокруг!
Сказано было шепотом, практически про себя, но я услышал. И потому спросил:
- Вы кого имеете в виду?
Тип обернулся и уставился на меня. Серые глаза прищурены, закушен вислый
левый ус.
- Не волнуйтесь, не вас, - успокоил. - Вам, похоже, просто спать негде. Я
про тех, кто приходит в такие места сознательно. Кто сам обманываться
рад... - Подумав, добавил: - Копирайт - Пушкин.
- Уверены, что сознательно? Может, они тоже забрели сюда случайно?
- Если бы! Некоторые здесь явно не по первому разу. Взгляните вон на тех
пигалиц! Пудреницы для мозгов! Правда, таких немного. Видимо, организация
из новых. По крайней мере я о ней раньше не слышал.
- А вы в таком случае что здесь делаете? - поинтересовался я.
Тип перестал жевать ус, расправил пальцами.
- Материал собираю. О тоталитарных сектах.
- Для диссертации?
- Для романа.
Я посмотрел на собеседника с несколько большим интересом. Спросил:
- Инженер душ человеческих?
- Скорее, санитар.
Лаконичность его ответов слегка раздражала. Должно быть, рядом со мной
сидел настоящий мастер диалога.
- И от чего лечить собираетесь?
- Как обычно. От глупости. Тупости. Ханжества.
- Чванства, - сладко зевнув, произнесла Маришка, не открывая глаз.
- Что? - не понял писатель.
- Я спросила, много ли у вас книжек.
- Вообще-то не очень. - Он, поколебавшись, расстегнул сумочку на коленях,
с заметным усилием извлек толстую пачку листов. На вид - вдвое больше
сумочки и в полкило весом. - Вот. Сегодня из издательства вернули.
На титульном листе крупно выведено начало заглавия "Обреченый на...",
остальное скрыто рукой писателя. Вторая "н" в слове "обреченный" вписана
красной шариковой ручк
