Осеева Валентина - Васек Трубачев 2
Валентина Осеева
Васек Трубачев
и его товарищи
КНИГА ВТОРАЯ
Глава 1. ВСТРЕЧА
На широкую проезжую дорогу смотрят белые хаты. Окна с расписными наличниками прикрыты тонкими занавесками. Под окнами растут розовые мальвы, душистые вьюнки, в густой траве около перелазов краснеют маки, над черными, разогретыми солнцем вишнями кричат и ссорятся воробьи.
А позади белых хат, понизу за огородами, за цветистым лугом, кружит быстрая речка. За рекой синеют густые леса. На лугу лениво пасутся колхозные коровы, истомленные жарой, сытной пищей и надоедными слепнями.
По другую сторону села — богатые колхозные поля. Теплый ветер доносит оттуда медовый запах цветущей гречи, легкий шум дозревающей пшеницы.
Солнце перевалило за полдень. У колхозного сарая девчата и хлопцы складывают под навес сено. У плетня старые деды раскуривают трубки и мирно беседуют меж собой:
— В подбор сено идет...
— Погода подходящая...
— В самый раз для уборки.
В волосах у девчат путаются сухие стебли, забираются за воротники, щекочут шеи.
Председатель колхоза Степан Ильич мнет в ладонях душистый пучок сухой травы и жадно вдыхает ее запах:
— Богатые корма для скотины!
По улице пробегают с граблями девчата.
— Эй, девчата! — окликает их Степан Ильич. — Повыше от реки скирды складывайте, где я указал.
— Добре! — звенят с улицы молодые голоса.
Степан Ильич смотрит на небо, поглаживает широкой ладонью бритые щеки. Праздничная, расшитая васильками рубашка ловко сидит на его статной фигуре; воротник туго охватывает загорелую шею. Голубые глаза щурятся от солнца.
— Разодела тебя, Степан Ильич, жинка, как на свадьбу! — шутят над ним старики.
Степан Ильич смущенно оглядывает себя, осторожно снимает с рубашки сухой стебелек и улыбается широкой, простодушной улыбкой, показывая ровные белые зубы:
— Верно, что разодела! К сенокосу и вышивала.
Старики улыбаются:
— Ребята наши москвичей ждут — до свету встали да за Игнатом в Ярыжки бегали!
— Ну, ясно, большой интерес для них!
— Сейчас должны прибыть, — скручивая папиросу, говорит Степан Ильич.
Во двор вбегает босоногий подросток:
— Дядя Степан, вас до сельрады кличут!
— Добре. Иду сейчас. — Степан Ильич крупно шагает к воротам.
— Степан Ильич, бригадир спрашивает, какое ваше распоряжение будет насчет луговины, — сегодня там починать косить или завтра? — окликает председателя дивчина в красной косынке и синей подоткнутой юбке.
— Сегодня, сегодня починайте, пока погода стоит!
На улице, толкая друг дружку, скачут ребятишки. Щупленький дед Михайло суетливо пробегает мимо.
Показываются возы, доверху нагруженные сеном.
— Стой! Стой! Заверни один воз до школы!.. Заверни, говорю, председатель приказал! — машет рукой дед Михайло.
В колхозе «Червоны зирки» не до гостей.
Стоят горячие дни сенокоса. Люди чуть свет вышли на работу, село опустело, и только из трубы председателевой хаты вьется дымок.
Мать Степана Ильича, баба Ивга, вытаскивает из печи дымящийся чугун, вычерпывает дуршлагом горячие вареники. Темное, сухое лицо ее с черными бровями раскраснелось. Аккуратно подобранные под очипок гладкие волосы, подернутые сединой, блестят, как намазанные маслом.
— А где ж то наш Степан? И весь народ на поле — некому будет и встретить приезжих... — беспокоится она. — Спасибо, хоть ты, Татьянка, забежала! А ну, сходи, доню, за холодцом!
Проголодаются диты с дороги!
Татьяна, председателева жена, хватает полотенце и бежит в погреб. Разогретая солнцем земля жарко припекает ее босые ноги.
Степан Ильич быстрым шагом идет к своей хате.
