Библиотека в кармане -русские авторы

         

Панасенко Леонид - Одинокий Всадник


Леонид Панасенко
Одинокий всадник
В вышине, в чистом небе, мчалась белая тучка. За ней свирепой ордой не
спеша двигались черные грозовицы, и это пушистое создание небес казалось
одиноким всадником, который что есть силы удирает от погони...
Заросли полыни и маков. А еще каленая земля, почему-то пахнущая
муравьями. Он упал на нее, будто в воду. Удивленные маки стряхнули свои
лепестки. Он не заплакал, потому что несказанная горечь сжала маленькое
сердце, перехватила дыхание. Он решил умереть. Лежал, втиснув горбатое
безобразное тело в полевые цветы, и ожидал молнии, которая испепелит его.
Молнии не было. Вместо нее в вышине удирал и никак не мог удрать одинокий
всадник, а где-то далеко, возле таверны, опять вспыхнула перебранка и
грянуло три выстрела.
Мигель знал, что бы это могло значить. Старый Горгони иногда все же
узнавал, что его сына поколотили в поселке мальчишки. Тогда он выскакивал
из таверны, стрелял куда глаза глядят и яростно выкрикивал"
- Сам дьявол еще в утробе матери подменил моего настоящего сына на
этого выродка. Каждый-всякий бьет его, а он, видите ли, не может
вытряхнуть из обидчика его вонючую душу. Горе мне, несчастному! Как
упросить дьявола, чтобы взял назад этого выродка? Ну ничего! Для начала я
пристрелю хоть одного пса из тех, что не пьют со мной. Берегитесь,
корсиканские ублюдки! Горгони начинает мстить за свой позор...
Потом он выплевывал табачную жвачку и вновь шел утолять свою
неистребимую жажду. К этому уже все привыкли.
Матери Мигель не помнил. Только изредка, когда мальчику становилось
совсем невмоготу, сияющим крылом касалось его нечто удивительно теплое и
ласковое. В сердце просыпалась щемящая боль, глаза переполняли слезы.
Мигелю казалось, что это и есть мама, ее добрый дух, который никогда не
обижает, а только прощает и одаривает лаской.
Одинокий всадник все же удрал за горизонт. Мигель еще раз всхлипнул и
поднялся. Что поделаешь - даже небо не принимает такого безобразного
мальчугана. А может, отец и правду говорит, что он сын самого Дьявола?
Мигель почистил одежду. Пустырями и зарослями поплелся к замку. Когда-то
богатый и большой род Горгони теперь окончательно перевелся, замок
превратился в развалюху: ночами в нем носились стаи голодных крыс. Разве
только в каминном зале собирались иногда давнишние друзья Горгони -
контрабандисты и пираты чуть ли не со всей Корсики. Тогда до утра не
стихал перезвон бокалов, раздавались взрывы ругани и хохота. А то еще
приводили с собой каких-то лохматых, грязных женщин, и бокалы звенели
громче. Отец первым заводил песни, в которых говорилось о бурном море,
богатой добыче, ну и, конечно, о пузатых бочонках с ромом и последней
пуле, которую он приберег капитану...
- Горе ты мое, - заплакала кухарка, увидев побитого Мигеля. Быстро
замазала отваром из трав царапины на лице, наложила в тарелку мяса. Только
теперь мальчик вспомнил, что не ел с самого утра. Рвал большими кусками
лепешку, ел жадно, все прислушиваясь, не слышно ли тяжелых шагов отца.
Под вечер Мигель спустился во внутренний двор. Здесь было на удивление
уютно и тихо. По углам из полуразрушенной кладки выбивались молодые
побеги, а возле пристройки на бревнах-катках стоял небольшой парусник.
Старик Горгони долго возился с ним, чтобы лодка была быстрой и неприметной
- призраком скользила вдоль побережья. Парусник был готов, и сегодня
вечером отец собирался испытать его - спустить на воду...
Во дворе пахло свежим деревом. Мигель понацеплял на себя золотых
зави





Содержание раздела