Панизовская Галина - Выход Из Одиночества
ГАЛИНА ПАНИЗОВСКАЯ
ВЫХОД ИЗ ОДИНОЧЕСТВА
Повесть
Всепроникающая полицейская система, об-
лаченная в самые разнообразные формы, пов-
сюду настигала людей.
Дороги, которые мы выбираем.
О' Генри
Глава 1
Три месяца назад еще в Ирпаше Жиля разбудил треск телефо-
на:
- Привет, Жилли!
Это был брат отца.
- Алло! Дядя Мигель! Что-то случилось?
- Жилли, слушай меня! Удача!
Телефон затрещал.
- Алло!
- Ты слышишь меня? Жилли! Ты приглашен...
Слышимость была ужасная.
- Алло! Алло! Приглашен... - тонуло в лязге. Вдруг все
смолкло.
- ...ассистентом самого Нормана ди Эвора! - явственно и
изумленно сказал дядин голос.
И телефон отключился.
Жиль перешагнул порог, поставил портфель на тумбочку, на-
чал разматывать шарф. Ани отступила к стене и смотрела отту-
да, как он это делает. Он видел, не глядя, подергивающийся
уголок ее века. Конечно, это было нелепо: портфель надо было
просто бросить; бросить портфель и прижать ее к себе, захло-
пывая дверь спиной... Жиль заставил себя обернуться. Профиль
ее был безмятежен, чуть безмятежнее чем нужно.
Он не видел ее неделю: его машина, отправленная багажом,
еще не прибыла из Ирпаша, а подземкой тут было не меньше ча-
са в один конец... Надо было, позвонив, подойти вплотную к
двери и шагнуть к ней, как только она откроет...
Уголки губ загибались у нее вверх. Каждую зиму губы трес-
кались: она облизывала их на морозе. Ирпаш севернее Этериу,
в ноябре там уже холода, и в день отъезда губы у нее были
уже шершавые и колючие. Поезд тронулся, они стояли в купе
над брошенной кучкой чемоданов, а губы были колючие с легким
привкусом крови.
Здесь, в Этериу, была еще не поздняя осень, но губы так и
не зажили: поперек нижней темнела ссадинка...
По приезде в столицу они сняли комнату на окраине: это
был единственный адрес, который удалось раздобыть еще дома,
а прибыли они ночью, отелей Жиль опасался, так как не знал,
удовлетворятся ли в них записью самих постояльцев или потре-
буют документы.
Предчувствие не обмануло его: они требовали документы.
Документы требовались во всем Этериу, во всех отелях, гости-
ницах, ночлежках. Полиция работала здесь прекрасно. И кроме
обычной полиции здесь была еще полиция нравов, комитет по
борьбе за нравственность и бог знает что еще... В рекоменда-
тельном письме к хозяйке Ани и Жиль значились как молодые
супруги.
Он не был у нее неделю. И теперь она стояла перед ним с
безмятежным лицом. "Все в порядке, - говорило лицо, - я до-
вольна".
Последний год в Ирпаше он ездил к ней ежедневно. Она была
учительницей в маленьком поселке, в двадцати милях от город-
ка. Днем он обычно бывал спокоен: днем их отношения придава-
ли ему увереннести. Коллега и школьный друг Мануэл только
присвистывал: "Похоже, ты обзавелся бабой?"
К вечеру уверенность пропадала. Уверенность пропадала, он
гнал машину взвинченный, почти испуганный, последние минуты
перед поворотом казались ему бесконечными. За поворотом по-
являлась калитка и возле нее Ани в большом пуховом платке.
Когда они почему-то не встречались, он звонил ей Еечером
попозже. Они лежали уже в постелях в двадцати милях друг от
друга. Он знал: телефон стоит у нее на животе поверх одеяла.
Телефонный аппарат, сделанный под старину, с трубкой, обви-
той бронзой, соскальзывал, валился набок, и они разъединя-
лись, перезванивали снова, и при этом набирали номер оба
сразу и никак не могли дозвониться. Говорили долго и тихо,
срывающимися голосами.
Здесь, в Этериу, телефона у Ани не было.
Она стоял
