Панкратов Александр - Одна Маленькая Жизнь, Одна Маленькая Смерть
Панкратов Алекс
Одна маленькая жизнь, одна маленькая смерть
Он жил в обычной квартире стандартного панельного дома, жил так же, как
жили тысячи других, ничем не выделяясь, ничем особенным не интересуясь и ни
к чему необыкновенному не стремясь. Его можно было назвать серым человеком,
его жизнь протекала спокойно, без неожиданных приключений и событий, и он
сам был спокойным и тихим, как и его жизнь. Он был среднего роста, с не
запоминающейся внешностью, одевался обыкновенно, отдавая предпочтения
спокойным, даже сероватым цветам. Он был - один из многих. Лет ему было не
очень много, но и молодым его уже не назовешь. Был он одинок, может быть и
из-за своей серости, может быть просто не повезло в жизни, но жил он всегда
один в своей маленькой квартирке на окраине города. Комната было обставлена
простенько, без изысков - скрипучий диван, старый, рассохшийся сервант,
стол с тремя стульями, да телевизор в углу. Выцветшие однотонные обои и
застиранные занавески. У него даже не было родственников - говорят, что он
подкидыш, что нашли его где-то на окраине, на пустыре, без пеленок, без
ничего, вообще без каких-либо следов ухода за младенцем. Отдали его в приют
и вырос он, воспитанный детдомом да старой доброй нянькой, работающей тогда
в детдоме. Друзей у него тоже не было, и вся его жизнь была однообразна,
сера и беспросветна, хотя он не жаловался, не впадал по этому поводу в
меланхолию, и вообще, был, кажется, доволен своей тихой жизнью.
Hо была у него одна странность. Даже не странность, наверное, а привычка
- каждый день, на протяжении уже тридцати пяти лет он ходил гулять. Само по
себе это, конечно, не странно, но странно то, что выходил он всегда в одно
и то же время, шел всегда по одному и тому же маршруту - через маленький
скверик, мимо станкостроительного завода, по набережной тихой речушки и
обратно, через тот же скверик, возвращался домой. И так изо дня в день,
неделями, месяцами, годами - в одно и то же время, по одному и тому же
маршруту.
Откуда взялась эта странная привычка, почему он ходит всегда одним и тем
же путем, никогда не сворачивая? Может, это связанно с каким-то событием,
которое навсегда осталось глубоко в нем и не дает покоя уже столько лет? Hо
он сам не знал, в чем причина. Он просто выходил каждый день на прогулку, и
за много лет его перестало удивлять, почему он идет по одному и тому же
пути, для него это стало естественным, как прием пищи. Как необходимость
дыхания.
Hо однажды, теплым весенним вечером, что-то изменилось. Еще выходя из
дому, он почувствовал какое-то неприятное ощущение, какое-то раздражающе
предчувствие. Такого никогда с ним не было, и это внезапное, так
выбивающееся из привычного ритма ощущение, ноющей болью засело у него в
голове. Стоя на пороге своей квартиры он оглядывался по сторонам, стараясь
понять, что же его так обеспокоило, что вдруг нарушилось в многолетнем,
привычном ритме одинаковых дней? Он смотрел на сервант и видел, что тот
совсем рассохся, что дверца не закрывается, а одно из стекол треснуло. Он
смотрел на свой сервант будто впервые, он никогда раньше не видел его таким
старым, таким рассохшимся. Это был уже не просто сервант, к которому он
привык, это был старый сервант. Он словно в первый раз увидел, что скатерть
на столе протерта до дыр. Что стулья, оказывается, с продавленными
сиденьями, а у одного даже сломана ножка. Было ли это раньше? Он не мог
вспомнить. Он помнил, что у него были стулья, но он не помнил, были ли они
такими, как
