Парфенов Михаил - Нужное Время
Парфенов Михаил Юрьевич
НУЖНОЕ ВРЕМЯ
Он брел по улице ссутулясь и пряча руки в карманах пальто. Была осень,
было пасмурно и зябко. Ветер гнал куда-то обрывки газет и клочки бумаг.
Вокруг сновали тени прохожих - одинаковые, не имеющие лиц фигуры. Серая,
призрачная масса. Впрочем, ему не было никакого дела до них. Пару раз его
толкнули, но он даже не заметил этого. Во взгляде его ощущалась какая-то
отрешенность. Взгляд был обращен внутрь себя. Он пытался еще раз нащупать
им свое маленькое "я". Вспомнить, как ему хотелось тогда расширить его до
размеров Вселенной, вычленить каждую крупицу, все разложить по полочкам,
взвесить на ладони каждый атом, что бы стало все совершенно просто и
понятно, и было бы легко и просторно. Что бы зыбкие, матовые силуэты
шагнули ему навстречу, и он смог различить проступающие контуры, и картина
стала ярка и контрастна до рези, до боли в глазах. И захотелось бы
крикнуть, крикнуть из последних сил, до последнего выдоха и крик этот не
принадлежал бы уже человеку, но существу, постигшему боль. И смысл. Смысл и
боль. Прочувствовать это каждой клеткой, каждым клочком себя. А потом,
будучи на пике, взять и разорвать эту Вселенную, рассеять мириады звезд
вокруг, ведь в каждой ты сам. Сломать, скомкать и топтать, топтать, топтать
до изнеможения. Наверное, это и есть смерть. Потому что дальше ничего нет,
пустота. Больше уже ничто не имеет значения. Точка. Finita.
Его звали Герт, и он шел умирать. Это был высокий, худощавый человек
средних лет с угрюмым скуластым лицом. Нет, Герт не был неудачником. Его не
бросала жена, ибо жены у него никогда не было. Его фирма не обанкротилась,
так как никакой фирмой он не владел. Друзья его не предавали, потому что
друзей у него не завелось.
Просто он так решил. Понял все для себя и решил. Умереть вовремя.
Умереть в нужное время. Нужно уметь не затягивать, а обрывать все в
подходящий момент. Герт не хотел ждать, пока черная старуха с косой придет
за ним. Он способен все сделать и сам.
Герт давно уже выбрал пустырь на окраине города рядом с заброшенной
фабрикой. Там всегда было тихо и безлюдно. Даже облезлые бродячие собаки
обходили это место стороной. В правом кармане Герта лежал черный
шестизарядный револьвер, купленный неделю назад в магазине старика Реймоса.
Грозное и мощное оружие.
Герт представил, как он придет на пустырь, спокойно выкурит сигарету,
бросит окурок на землю и раздавит его каблуком, а затем так же спокойно и
неторопливо приставит к виску холодное дуло, крепко, до боли в суставах,
сожмет рифленую рукоятку, надавит на курок и ...
Никаких предсмертных записок, истерик и никакой суеты. Он не
какой-нибудь аристократический бездельник, до рвоты, пресытившейся жизнью,
делающий из своей смерти театр, превращающий ее в балаган, привлекая к ней
внимание таких же мудаков. И не какая-нибудь опереточная шлюха, которая
наглоталась таблеток и надеется, что ее спасут в последний момент и
пожалеют такие же, в принципе, карамельные дешевки, начитавшиеся бульварных
романов.
Смерть в нужное время. Он спокоен, собран, решителен. Нет ничего на
этом свете, что смогло бы задержать его от ухода на тот. Он знает, что
делает. Герт закурил и усмехнулся.
И тут его взгляд вычленил из серой толпы какое-то яркое пятнышко,
двигающееся ему навстречу. Безликая масса не хотела это пятнышко отпускать,
но очертания его медленно, но все же проявлялись. Приглядевшись, он увидел,
что это девушка в оранжевом платье, развевающимся на ветру. Симпатичная
св
