Парушин Е - Остановка
Е.Парушин
ОСТАHОВКА
Вот уже третий день подряд шел сильный пушистый снег. Временами он
становился мокрым и густым, а потом вновь веселел, и крупные снежинки падали
в полной тишине. Полянка перед избушкой, лес и кусты вокруг стали
черно-белыми и казались нереальными. Была середина сентября, и снегопада
можно было ожидать, но не такого сильного и нескончаемого. Федор, просидев
два дня безвылазно в избушке, выходя лишь изредка на порог по необходимости,
решился, наконец, на крупную экспедицию в ближайший кустарник, поскольку
туалета в зимовье не было предусмотрено. Одевшись поосновательнее, он сделал
несколько энергичных вдохов и решительно пробежал два десятка метров. Сочтя
это более чем достаточным, он выполнил свою предельно простую задачу,
чертыхаясь от сырости. Когда все было успешно завершено, Федор с удивлением
обнаружил, что его следы полностью заметены снегом, а избушки не видно
вовсе. Весь мир вокруг был совершенно белым без верха и низа.
Осмотревшись, Федор немножко запаниковал, но быстро успокоился - нельзя
же заблудиться в двадцати метрах от жилья, в котором он провел уже два
месяца кряду. Весело насвистывая, он попытался разглядеть следы на снегу, но
все вокруг было совершенно одинаковым и на первый взгляд казалось нетронутым
вообще, а при внимательном осмотре следы появлялись во всех направлениях.
Убедившись в тщетности поисков своих следов, Федор сник, но уверенность в
себе его не покинула и, поразмыслив спокойно и трезво, он решил двигаться по
спирали вокруг места отдохновения, предполагая, что, в конце концов, избушка
не может никуда убежать и он на нее наткнется через два-три круга.
Вдохновленный идеей, Федор двинулся по воображаемой спирали, усмехаясь над
природой, царем которой он себя упорно воображал. Через минут пятнадцать
бодрого хода страх остановил его на полушаге. Остановившись как вкопанный,
Федор осмотрелся и понял, что он попал в совершенно незнакомое место, а
избушка так и не попалась на пути. Ходьба по пушистому толстому слою снега
не особо утомила, но сердце казалось застрявшим где-то в горле. От
подступившего безотчетного страха Федор вскрикнул, и его крик, утонув в
белой пелене снега, вернул мысли в нормальное русло.
Чтобы окончательно успокоиться, Федор решил трезво, как его этому учили
с детства, проанализировать обстановку. Для начала он попытался представить
место, где провел уже два месяца, в виде карты или вида сверху, однако, у
него ничего не получилось. Удивившись такому делу, Федор решил вспомнить
все, что он знал об этом месте. Избушка, по словам провожавших его местных
охотников, была всего в десяти-двенадцати километрах от поселка вверх по
речке, которую Федор презрительно называл чахлым ручейком. Тропа к избушке
шла вдоль речки, прыгая с берега на берег по стволам огромных поваленных
деревьев и обегая выходы скал то с левого, то с правого берегов. По
утверждению местных, в речке водилась форель, но Федор тогда отнесся к этому
факту как к редкой чуши, так как он не мог вообразить себе, как шустрая
рыбка величиной с ладонь могла бы поместиться в потоке лишь не намного
большем, чем в унитазе. Сама избушка стояла на полянке в пятидесяти шагах от
воды, почти незаметная с тропы. Полянка вытянулась вдоль речки и была со
всех сторон окружена островками кустарника, большую часть которого
составляли заросли жимолости. Среди кустарника на островках мха и травы
росли солидные ели, изредка попадались сосны. Все освещаемые солнцем участки
были покрыты кусти
