Библиотека в кармане -русские авторы

         

Пастернак Борис - Апеллесова Черта


Пастернак Борис Леонидович
АПЕЛЛЕСОВА ЧЕРТА
...Передают, будто греческий художник Апеллес, не застав однажды дома
своего соперника Зевксиса, провел черту на стене, по которой Зевксис
догадался, какой гость был у него в его отсутствие. Зевксис в долгу не
остался. Он выбрал время, когда заведомо знал, что Апеллеса дома не
застанет, и оставил свой знак, ставший притчей художества.
I
В один из сентябрьских вечеров, когда пизанская косая башня ведет
целое войско косых зарев и косых теней приступом на Пизу, когда от всей
вечерним ветром раззуженной Тосканы пахнет, как от потертого меж пальцев
лаврового листа, в один из таких вечеров, -- ба, да я ведь точно помню
число то: 23 августа, вечером, -- Эмилио Релинквимини, не застав Гейне в
гостинице, потребовал у подобострастно расшаркивающегося лакея бумаги и
огня. Когда тот, сверх просимого, явился еще с чернилами, с ручкой,
палочкой сургуча и печаткою, Релинквимини брезгливым жестом отстранил его
услуги. Вынув из галстука булавку, он раскалил ее на свече, кольнул себя в
палец и, выхватив карточку с фирмой трактирщика из целой стопки ей
подобных, загнул ее с краю уколотым пальцем. Затем он протянул ее
безразлично предупредительному лакею со словами:
-- Передайте г-ну Гейне эту визитную карточку. Завтра в эти же часы я
повторю свое посещение.
Пизанская косая башня прорвалась сквозь цепь средневековых укреплений.
На улице число людей, видавших ее с моста, ежеминутно возрастало. Зарева,
как партизаны, ползли по площадям. Улицы запружались опрокинутыми тенями,
иные еще рубились в тесных проходах. Пизанская башня косила наотмашь, без
разбору, пока одна шальная исполинская тень не прошлась по солнцу... День
оборвался.
Но лакей, вкратце и сбивчиво осведомляя Гейне о недавнем посещении,
все же успел за несколько мгновений до полного захода солнца вручить
нетерпеливому постояльцу карточку с побуревшим, запекшимся пятном.
"Вот оригинал!" Но Гейне тотчас же догадался об истинном имени
посетителя, автора знаменитой поэмы "Il sangue"*.
Та случайность, по которой феррарец Релинквимини оказался в Пизе как
раз в те дни, когда еще более случайная прихоть путешествующего поэта
занесла сюда его самого, вестфальца Гейне, -- случайность эта не показалась
ему странной. Он вспомнил об анониме, от которого получил на днях небрежно
написанное, вызывающее письмо. Претензии неизвестного выходили из границ
дозволенного. Как-то вскользь и туманно пройдясь насчет племенных и кровных
корней поэзии, неизвестный требовал от Гейне... Апеллесова удостоверения
личности.
"Любовь, -- писал аноним, -- кровавое это облако, которым сплошь
застилается порою вся наша безоблачная кровь, -- скажите о ней так, чтобы
очерк ваш не превышал лаконизма черты Апеллесовой. Помните, только о
принадлежности вашей к аристократии крови и духа (эти понятия неразрывны)
-- вот о чем единственно любопытствует Зевксис.
Р. S. Я воспользовался вашим пребыванием в Пизе, О чем был
своевременно извещен моим издателем Конти, чтобы раз навсегда покончить с
терзавшим меня сомнением. Через три дня я лично явлюсь к вам взглянуть на
росчерк Апеллеса..."
Прислуга, явившаяся по зову Гейне, была облечена им следующими
полномочиями:
-- Я уезжаю с десятичасовым поездом в Феррару. Завтра вечером меня
будет спрашивать известное уже вам лицо, предъявитель этой карточки. Вы из
рук в руки передадите ему этот пакет. Прошу подать мне счет. Позовите
факино.
Тем призрачным весом, коим на вид пустой пакет все-таки обладал, он





Содержание раздела