Пахомова Валентина - Зуев
Валентина Пахомова
Зуев
- Зуев, а вдруг соблазню, не боишься? - спросила я, передернув плечами.
Зуев осторожно выглядывал из-за газеты. Глаза его были широко раскрыты.
- Ты что, Зуев? - испугалась я.
Он вскочил, дернул меня за руку.
- Раздевайся, - приказал Зуев.
Я погладила его по плечу.
- Зуев, что с тобой? Зачем ты так?
- Раздевайся, - металлическим голосом повторил он.
Губы у меня пересохли, и почувствовала я такую слабость, что совершенно
перестала соображать. Машинально сняла джинсы, бросила на пол и села на
стул. Зуев отвернулся к стене, плечи его вздрагивали.
- Зуев, - тихо позвала я, - а давай пить чай.
Он повернулся ко мне с вымученной улыбкой.
- Чего ты ходишь за мной по пятам? Что надо? - прохрипел он.
Я закричала и рванулась к двери.
- Не уходи, я прошу тебя, не уходи, останься, - уже упрашивал Зуев,
словно очнувшись после кошмара.
- Почему ты так ходишь? - начала я. - Когда в первый раз увидела твои
ноги, не касающиеся пола, думала, что заболела. Даже с работы ушла. Пришла
домой, занялась стиркой, и вдруг звонок в дверь. Пошла открывать и
замерла, подумав: "А что если за дверью ноги в серых туфлях?". Пыталась
говорить о тебе на работе. - Ну и походка у новенького, не идет, а летит,
- смеялась я. - Нашла тему для разговора, - отвечали мне, - неуклюжий,
неповоротливый. Идет и оглядывается, как будто своровал чего. Так,
какой-то без одного звена.
А дня через два после этого разговора увидела, как ты выходил из
отдела, где только что покрасили полы. Вышел, посмотрел по сторонам и
бросился бежать. А я, чтобы не выдать своего наблюдения, отвернулась к
стенду. Буквы слились в одну полосу. "Если будут следы, - думала я, -
значит, все-таки больна". Несколько секунд у стенда показались часом.
Наконец я оглянулась. Следов не было. Потом я узнала, что тебя попросили
принести отчеты за квартал, их нигде не могли найти, а ты нашел там,
откуда сильно несло краской. Знаешь, с этого момента я стала твоей
соучастницей. И мне захотелось войти в тайну, которая, как черная призма -
хочешь разбить, да руки не дотягиваются.
Зуев слушал меня, сидя на окне, и трудно было понять, о чем он думает.
Лицо его казалось бесстрастным. Но это было обманчиво. По нему в любой
момент могли пробежать и гнев, и улыбка, и что-то такое, от чего сжимается
сердце. Зуев смотрел сквозь меня. Далеко, далеко. В свой мир, со своими
горизонтами. А я видела его черные глаза - тьму, как в бездонном колодце,
в котором черпаешь на ощупь.
- Зуев, так это правда? По воздуху?
- Да, - вздохнул он.
Я подсела к нему:
- Ты, извини меня, - виновато говорила я.
- За соблазн? - усмехнулся Зуев. - Я понял твою игру. Почему через
постель? Пришла ты за другим. А это другое, как резать по живому,
понимаешь?
Я смотрела на Зуева и чувствовала, что растет во мне такая
благодарность, от которой вот-вот захлебнусь и исчезну. Взяла его руку.
Поцеловала.
- Ну, что ты, - покраснел Зуев.
- Зуев, а можно я посмотрю поближе, - попросила я. Он тяжело встал. Я
нагнулась к его ногам и увидела, что тапки не касались пола примерно на
полтора сантиметра. Задумалась. Зачем природе понадобилось делать такие
эксперименты? Подняла голову.
- У тебя это с рожденья?
- Не знаю.
- Я помогу тебе, Зуев, слышишь, обязательно помогу. Мы найдем бабку, и
ты перестанешь жить с оглядкой. Ты хоть крещеный?
- Не знаю.
- Ну а родители, братья, сестры есть?
- Не помню, - Зуев нахмурил брови, лицо сделалось напряженным.
- Зуев, - вскочила я, - а может, ты оттуда?
