Паустовский Константин - Блистающий Облака
Константин Паустовский
БЛИСТАЮЩИЕ ОБЛАКА
Блистающие, или светящиеся, облака
наблюдаются очень редко. Их часто принимают
за ненормально яркие зори. Они слагаются из
мельчайших частиц вулканической пыли,
носящейся в воздухе после сильных
катострофических извержений.
Учебник метерологии
ИСТОРИИ, РАСКАЗАННЫЕ НОЧЬЮ
- Вставайте! - Капитан потряс Батурина за плечо. - Скоро Пушкино!
Поезд гремел среди леса. Пар шипел в кустах, как мыльная пена.
Стояла ледяная и горькая осень. По ночам ветер шумно тряс над дощатыми
крышами гроздьями стеклянных звёзд. Огородные грядки были посыпаны крупной
солью мороза. Пахло гарью и старым вином. А в полдень над горизонтом
розовым мрамором блистали облака.
Капитан скрутил чудовищную папиросу из рыжего табака, пристально
посмотрел на работницу в красном платочке, дремавшую в углу, и спросил её
деревянным голосом:
- Вы рожали?
- Как?
- Детей, говорю, рожали?
- Рожала.
- С болью?
- Да, с болью.
- Напрасно.
Батурин от изумления проснулся, даже привскочил. Свеча отчаянно мигала,
умирая в жестяном фонаре. За окном мчались назад, ревя гудками, лязгая
десятками колёс, обезумевшая ночь, ветер, кусты и леса. Мосты звенели
коротко и страшно. Путевые будки налетали с глухим гулом и проносились
затихая к Москве.
- Вот это шпарит! - Капитан расставил покрепче ноги. - А с болью бы
рожали, выходит, зря. От дикости. В Австралии так не рожают.
- Я знаю, что яйца пекут по-караимски, - пробормотал насмешливо Берг, -
но чтобы рожали по-австралийски - что-то не слышал.
- Вы многого не слышали, к сожалению. За эту тему с вас рубль.
- Ну рубль, - вяло согласился Берг. - Рассказывайте!
Капитан был неистощим. Рассказы сыпались из него, как пшено из лопнувшего
мешка. Сначала Берг записывал их, потом бросил, изнемогая от их обилия, не
в силах угнаться за весёлым капитанским напором.
- Очень просто. Женщине впрыскивают в кровь особый состав и, она рожает
во сне. Поняли? Мышцы сокращаются, ребёнок выскакивает, всё идёт гладко.
Ни один мускул не сдаёт. Этот способ практикуется только в Австралии, и то
только в виде опыта - в тюрьмах над арестантками.
Узнал я об этом в Брисбенской тюрьме. Меня засадили за забастовку
моряков, - мы пустили на дно в Брисбене корыто со штрейкбрехерским грузом.
В тюрьме я им показал! Надзиратель принёс ведро кипятку, чтобы я вымыл пол
в камере. Я спрашиваю:
- Будьте добры, скажите, что написано над воротами тюрьмы?
Он удивился.
- Брисбенская тюрьма его величества короля Англии.
- Так пускай король сам моет полы в своей тюрьме, я ему не обязан.
За это меня загнали в карцер. Я схватил дубовую табуретку и с восьми
вечера до часу ночи лупил в дверь изо всех сил. А парень я, видите
здоровый. Тюрьмы там гулкие, с чугунными лестницами, - чувствуете, что
поднялось. Тарарам, гром, крики. Но терпеливые, черти. Мочали. Только в
час, когда я сделал передышку, пришёл начальник тюрьмы.
- Как дела? - спросил он ласково.
- Благодарю вас, сэр.
- Вы намерены ещё продолжать?
- Вот отдохну малость и начну снова.
Он пожал плечами и ушёл. Я колотил с двух часов ночи до десяти утра. В
десять утра меня вернули в мою камеру, - пол был начисто вымыт.
- Это не арестант, а дьявол, - говорили сторожа. - Из-за его джаз-банда
арестантка номер восемнадцать родила на месяц раньше срока.
- Ребёнок жив? - спросил я.
- Жив.
Я написал ей поздравление на клочке конверта и передал в лазарет.
"Простите, миледи, - писал я, - что из-за меня вам пришлось поторопиться."
Она была дочь мелког
