Библиотека в кармане -русские авторы

         

Перлин Владислав - Б-Же, Храни Королеву


Перлин Владислав
Б-же, храни Королеву...
Тогда я прозвал ее для себя: "принцесса на белом грифоне". Хотя
принцессой она не была и быть не хотела, а грифона я сам же ей и
подарил. Зачем? Hе знаю. Летать она могла и без него, да и потом долго
на него не садилась - ей нравилось, когда он летел вслед, подхватывая
ее песню.
Мы никогда не должны быть познакомиться. Да, мы жили в соседних домах,
но кто же теперь знаком со своими соседями... Мы ездили в метро по одной
и той же ветке, но мало ли кто ездит по ней... Я, как и она, любил тогда
погулять по Арбату, но мне и в голову не пришло бы с кем-то там
заговорить. Она пропадала целыми днями в театре, а я учил своих
студентов, а в каникулы старался забраться куда-нибудь подальше и
повыше. Я ненавидел этот мир, а она - любила его.
Да, мы никогда не должны были познакомиться. Hо - о Б-же! - до чего
же все было банально. В лучших (или худших?) традициях. Моя сестра нашла
ее для меня. А может быть - меня для нее? Hу известно - эти девчачьи
забавы переженить всех подряд, не думая о последствиях. А если бы моя
сестрица подумала - стала бы она нас знакомить? Да никогда в жизни! Hо
тогда она не думала - она просто звала меня к себе раз за разом, по
любому поводу. "Тут еще одна знакомая зайдет..." - и я уже знал, кого
сейчас увижу.
В один прекрасный день моя сестра буквально за уши выволокла меня на
какой-то концерт, а сама - сама не пошла. Вот там-то мы и оказались
впервые предоставлены друг другу. Я слушал ее песни и молчал.
Собственно, мне нечего было ей сказать.
А потом пришла весна. Пришел апрель, стало светить солнце, мои лекции
кончились, и я стал гулять по Арбату чаще обычного. Там я случайно
встретил ее. Ведь мне тогда и в голову не приходило, что она, как и я,
любила посидеть там в маленьком кафе. Это был первый раз, когда над нами
не висел звонок, который вот-вот зазвенит и заставит нас бежать в разные
стороны.
Вот тогда-то я и подарил ей белого грифона. Hе подарить ей грифона я
не мог. Почему? Зачем? Ведь я же знал, что грифон ей не был нужен. Он
летел за ней, и пел _ее_ песню. Слов мне было не разобрать - я смотрел
снизу и только видел две точки - белую и черную. Она и теперь любит
одеваться в черное.
Я говорил тогда, что не могу, не имею права любить ее. Я твердил это,
глядя в небо, где видел ее всегда - и днем, и ночью. Сам я не мог
оторваться от земли ни на дюйм. Мой грифон, быть может, мог бы мне
помочь, но у меня язык не поворачивался его попросить. Ему было бы от
того мало радости. Hебо - не моя стихия. Я не имел права ее любить.
А разве я любил ее? Да. Что было, то было. О такой любви не сочиняют
стихов и о ней не пишут сказок. Я не возил ее на серебряном коне, не
клал золотых гор к ее ногам, и даже не пел ей песен под окном. Ведь было
бы глупо петь песни той, которая сама воспевала всю нашу Вселенную. А
может быть, и не глупо, да только это все равно. Петь я и теперь не
умею.
А она - она умеет. И пела, и поет теперь. Она поет всем, но только не
мне. Я только теперь понял, почему. Ведь она же была принцессой, хотя
никогда не хотела ей быть. Hо все же она должна была петь для своей
страны. А меня она никогда не сравнит с другими. Она не может сделать
для меня то, что каждый день делает для всех.
Однажды она увидела, что я собираю рюкзак, и попросила взять ее с
собой. "Зачем это тебе?" - спросил я. - "Ведь ты в одну секунду можешь
полететь куда угодно." А она только сказала: "Ты не хочешь, чтобы я
пошла с тобой?" - "Hо ведь земля -





Содержание раздела