Первушин Антон - Операция Герострат 1
Антон Первушин
СВОРА ГЕРОСТРАТА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
МЕНЯ ЗОВУТ ГЕРОСТРАТ
Маленький мальчик нашел пулемет -
Больше в квартале никто не живет.
Глава первая
Это стало сенсацией для газетчиков. Понятно, что они не упустили
своего. И на следующий день развернутые сообщения о странном и страшном
происшествии в Пулковском аэропорту красовались на первых полосах всех без
исключения питерских и части московских газет
информационно-публицистического толка.
Но я прессу читаю редко и, должно быть, при других обстоятельствах
едва ли заметил бы даже столь бурно обсуждаемую сенсацию дня. Интерес мой к
ней был вызван тем, что угораздило меня оказаться именно там, в Пулково, в
момент главных событий, и я проходил по делу свидетелем вплоть до первого
визита Мишки Мартынова, когда он пришел ко мне в длинном своем плаще до пят
и с кожаной папкой под мышкой, и я с порога по его нахмуренному лбу под
черными, как смоль, кустистыми бровями понял: разговор будет долгим и
невеселым.
А неделю до этого, дожидаясь в аэропорту рейсовый из Москвы, а
конкретнее - мою Елену, возвращавшуюся из командировки за новейшими
программными продуктами для своей конторы, я и заподозрить не мог, в центре
какого сложного переплетения событий, в центре какого конфликта в скором
времени окажусь. И даже ни малейшее предчувствие не кольнуло - не будем
лукавить - когда увидел я в зале ожидания аэропорта ссутулившуюся фигуру в
дорогой отороченной мехом куртке, стоявшую почти в самом центре зала между
двух рядов скамеек для встречающих, глубоко засунув руки в карманы, и в
странно напряженной позе. Прогуливаясь, я прошел раза два мимо, и лицо
этого человека показалось мне знакомым, но смутно, словно я где-то встречал
его ранее, даже, быть может, разговаривал с ним, но по-настоящему узнать и
запомнить не успел.
Потом я вышел покурить, полюбовался ранним закатом на изумительном,
необыкновенно чистом для Питера этого времени года небе, на суетящихся у
аэропорта таксистов и частников. Один сразу подскочил ко мне с вопросом:
"Тачка до города не нужна?". Машину же другого в этот момент с осознанным
интересом изучал старшина из ГАИ.
Было морозно, но дышалось легко.
Когда я докурил сигарету и щелчком отправил окурок в ближайшую урну, в
голове прояснилось: я вспомнил, где видел парня в меховой куртке.
Ну конечно же! Эдик Смирнов, сослуживец Мишки Мартынова. И МММ мне его
представлял, даже, кажется, не один раз, но уж слишком много у Мартынова
знакомых, всех - трудно упомнить.
Я вернулся в зал:
- Здорово, Эдик!
Он поднял глаза и, не узнавая, посмотрел на меня. Лицо его показалось
мне осунувшимся, а взгляд - словно подернутым дымкой. Совершенно
отстраненный от мира взгляд.
- Не узнаешь? - бодро спросил я. - Борис. Орлов. Нас Мишка Мартынов
друг другу представлял. Около полугода назад. Не помнишь?
- Помню, - ответил Эдик, и голос его показался мне таким же, как
взгляд: отстраненным и подернутым дымкой, если можно такое сказать о
голосе. - Здравствуй.
Он высвободил из бездонного кармана куртки руку и протянул ее мне. Я
ответил на рукопожатие, но получилось оно вялым, и пальцы Эдика быстро
выскользнули из моих, и он поспешно спрятал руку назад, словно боялся
замерзнуть.
- Как дела? - поинтересовался я, чтобы поддержать разговор. - Как там
Мишка? Что-то давно не заглядывал...
- Дела? - Эдик снова уставился в пол. - Нормально - дела.
И вот тут, должен сказать, я впервые почувствовал неладное. Думая об
этом теперь, вспоминая ускользнувшие от внимания по
