Петрунина Н Н - Романы И И Лажечникова
Н.Н.Петрунина
Романы И.И.Лажечникова
1
20-30-е годы XIX века были временем, когда жанры исторического романа и
повести выдвигаются во всех европейских литературах на центральное место.
Более того, в историческом романе и повести этой эпохи впервые закладываются
основы того художественного историзма, который, начиная с 1830-х годов,
становится одним из необходимых элементов любого повествования, рассказа не
только об историческом прошлом, но и о современности.
На Западе это была эпоха наивысшего успеха исторических романов
Вальтера Скотта, вызвавших волну подражаний. Плодотворно развивают традицию
Скотта американец Ф.Купер, итальянец А.Мандзони, позднее, во Франции -
молодой Бальзак. Но в середине 1820-х годов французские романтики в лице
В.Гюго заговорили и о том, что после живописного, но прозаического романа
В.Скотта остается создать другой, более прекрасный и совершенный, - роман
"поэтический" и "идеальный". Вышедший в 1826 году "Сен-Мар" А.де Виньи был
первым опытом реализации эстетической программы французских романтиков в
жанре исторического романа, существенно новой интерпретацией этого жанра.
В России исторический роман тоже оказывается в 1820-1830-е годы в
центре внимания и читателей, и участников литературного процесса, будь то
писатели или критики. Не случайно в 1827 году Пушкин берется за "Арапа Петра
Великого", а в 1832-1836 годах работает над "Капитанской дочкой". С
исторического романа из эпохи пугачевщины начинает свои путь в прозе
Лермонтов. В 1834 году Гоголь создает "Тараса Бульбу". С конца 1820-х годов
в России выступает плеяда исторических романистов второго ряда, из которых
особый успех, наряду с Лажечниковым, выпал на долю M.H.Загоскина, несмотря
на откровенный консерватизм автора "Юрия Милославского" (1829).
Исторические жанры оказались ведущими в литературе этой поры не
случайно. Великая французская революция, годы наполеоновской империи,
национально-освободительных войн против наполеоновского господства, а в
России - Отечественная война 1812 года, европейские походы, восстание на
Сенатской площади принесли с собой ускорение темпа исторической жизни.
Исторические перемены следовали одна за другой, совершаясь с быстротой,
которая была неизвестна прежним, менее бурным эпохам. Люди, вовлеченные в
ход потрясавших Европу событий как свидетели их и участники, на собственном
опыте почувствовали вторжение истории в повседневность, пересечение и
взаимодействие мира "большой" и мира "малой" жизни, которые дотоле
представлялись разделенными непереходимой чертой.
Связь между особым характером эпохи и преобладающим направлением в
развитии словесности прекрасно сознавали современники. "Мы живем в веке
историческом [...] по превосходству, - подчеркивал писатель-декабрист
А.А.Бестужев-Марлинский. - История была всегда, свершалась всегда. Но она
ходила сперва неслышно, будто кошка, подкрадывалась невзначай, как тать. Она
буянила и прежде, разбивала царства, ничтожила народы, бросала героев в
прах, выводила в князи из грязи; но народы после тяжкого похмелья забывали
вчерашние кровавые попойки, и скоро история оборачивалась сказкою. Теперь
иное. Теперь история не в одном деле, но и в памяти, в уме, на сердце у
народов. Мы ее видим, слышим, осязаем ежеминутно; она проницает в нас всеми
чувствами. Она [...] весь народ, она история, наша история, созданная нами,
для нас живущая. Мы обвенчались с ней волей и неволею, и нет развода.
История - половина наша, во всей тяжести этого слова"*
