Библиотека в кармане -русские авторы

         

Петухов Юрий - Маленькая Трагедия


ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ ПЕТУХОВ
МАЛЕНЬКАЯ ТРАГЕДИЯ
Мы же, ища благ, желаем жить близ
людей, исполненных достоинств.
"Махабхарата"
Но много нас еще живых, и нам
Причины нет печалиться.
А. С. Пушкин.
"Пир во время чумы"
В жизни Кондрашева, сорокалетнего инженера из заурядного
московского научно-исследовательского института, это был тот
самый звездный час, который ждут долго и терпеливо, к кото-
рому готовятся так, как ни одна невеста не готовится к
предстоящей свадьбе. Оглядываясь назад, за спину, сам Конд-
рашев не видел почти ничего сколько-нибудь приметного, выде-
ляющегося из обыденной череды долгих дней... И вот он при-
шел, настал, заветный час. Из-за беспредельной равнины,
плоскогорий, завесы туманов и туч показался своей сияющей
вершиной желанный, недосягаемый пик. И приблизился точно в
сказке, вырос всею громадой, упираясь главою в небеса...
Кондрашев стоял у подножия, оставалось лишь вскарабкаться
наверх, веревка ему была оттуда сброшена.
Двенадцать лет он корпел дома по вечерам и ночам - чер-
тил, считал, сверял, писал, рвал, зачеркивал, отрекался от
написанного и высчитанного, начинал заново. И никогда не те-
рял веры - то, что забрезжило с самого начала, не давало ему
ни сна, ни покоя, вело вперед и только вперед. И все по той
лишь простой причине, что Кондрашев - и он сам себе отдавал
полный отчет в этом - никогда не был прожектером: то, что он
нащупал, тянуло если и не на Нобелевскую, так уж на пару Го-
сударственных, без всяких сомнений! И не лавров искал Конд-
рашев, нет, какие там лавры простому инженеру! Он всем своим
житейским умом понимал, что коли прицепит телегу к тягачам
рангом повыше, так они вытянут, непременно вытянут! А там и
самого Кондрашева не забудут, и ему обломится, и он выдернет
пускай самое бледненькое, самое невзрачненькое - и все же
перышко из хвоста "птицы счастья завтрашнего дня"! Да и как
могло быть иначе, ведь врут все, что нет правды на земле!
Как это нет, обязательно есть, хоть немного, но есть, на
его-то долюшку хватит - ведь многого и не надо, ведь он же
сторицей, куда там, тысячерицей вперед все оплатил за эти
двенадцать лет! Ведь как работал, ах, как он пахал, как он
вкалывал, черт возьми, приближаясь каждой минутой, каждой
секундочкой к коротенькой строчке в газетах - "научное отк-
рытие"! Ну да, конец - делу венец! Есть правда на земле,
должна быть, да и повыше сыщется!
Вот только с открытиями стало сложнее. Если, скажем,
прежде какой-нибудь местный архимед, выскочив из своей мест-
ной ванны, мог бежать со своей "эврикой" в народ, осчастлив-
ливая его немедленно, в тот самый почти что миг открытия, и
радостный плебс подхватывал гения на руки и с восторженными
криками нес прямиком на пьедестал под лавровым деревом, где
тут же плели венки всех размеров, то теперь дела обстояли
иначе. Ужасный век, ужасные сердца! Теперь помимо "эврики"
надо было предъявить толстенный рулон чертежей, схем, графи-
ков, наглядных таблиц, а также многотомный свод расчетов,
обязательно размноженный по числу членов комиссии плюс еще с
десяточек, на всякий случай. Да и не то чтобы народ чувство-
вал себя осчастливленным, вовсе нет, а и сами члены комис-
сии, мужи ученые, продирались к истине через весь этот ворох
документации с трудом, если вообще продирались. Вот в чем
закавыка! Нет, другие времена нынче, на руках к пьедесталу
не понесут, дай бог пятьшесть специалистов найдется, авось
поймут. Вот они-то и застолбят, они-то и помогут, они-то и
подхватят, сброся





Содержание раздела