Пикуль Валентин - Площадь Павших Борцов
ВАЛЕНТИН САВВИЧ ПИКУЛЬ
ПЛОЩАДЬ ПАВШИХ БОРЦОВ
Аннотация
Последний роман выдающегося писателя, посвященный легендарной битве под Сталинградом. В повествовании нашли отражение малоизвестные и неизвестные читателю события и документы, сыгравшие важную роль в историческом сражении на Волге.
Светлой памяти отца, Саввы Михайловича Пикуля, который в рядах морской пехоты погиб в руинах Сталинграда — с сыновней любовью посвящаю.
Начинать лучше с конца
Последний самолет из Сталинграда… самый последний!
6 я армия Паулюса давно потеряла аэродромы в Питомнике и Гумраке; трехмоторный Ю 52 с трудом оторвался от земли — среди гиблых воронок, обгорелых грузовиков и штабных автобусов, забитых окоченевшими трупами. Чтобы скорее уйти от огня зениток, пилот слишком резко набрал высоту, при этом мешки с полевой почтой сами по себе откатились в хвост фюзеляжа… Перегруженную машину трясло от близких разрывов, осколки часто барабанили в корпус.
Штурман прогорланил:
— Это развлекаются русские девки, которых Сталин соблазнил зенитками, вот они и лупят. Поверьте: лучше было десять раз пролететь над Тобруком или Мальтой, нежели один раз над русскою Волгою…
Ю 52 еще недавно снабжал армию Роммеля в Африке и потому летел над заснеженной степью — желтый, как заморский попугай, замаскированный под цвет пустынь Киренаики. Штурман велел радисту передать в Полтаву, что «воздушный мост» 6 й армии Паулюса разрушен, пусть никто не вздумает повторить их опыт: они последние! Радист сообщил:
— Сальск уже не принимает, садимся в Новочеркасске. Не знаю почему, но это — личное распоряжение Геббельса.
— Геббельс? — удивился пилот. — Но с каких это пор министр пропаганды стал вмешиваться в дела военных?
— Сам дьявол в делах Берлина не разберется…
На аэродроме в Новочеркасске самолет ожидала команда полевой жандармерии и служба войсковой почты. Семь мешков с последними письмами последних солдат «крепости Сталинграда» шмякнулись на снег, словно лягушки.
Теперь предстояла проверка пассажиров, улизнувших из Сталинграда. Раненых из «котла» давно не вывозили. Покидающие «котел» должны были иметь разрешение на вылет, заверенное лично Паулюсом или начальником его штаба Артуром Шмидтом.
Но была еще спасительной для счастливцев справка о тяжкой болезни за подписью генерала профессора Отто Ренольди — главного врача окруженной армии. Среди пассажиров Ю 52 только один капитан улыбался, почти блаженно. Остальные — как выходцы с того света.
Впрочем, хлопот жандармерии они не доставили: кинооператор из ведомства Геббельса с отснятой пленкой, немощный генерал с камнями в печени, инженер по наладке станков, звания которого в «котле» казались лишними, зубной техник, инспектор метеослужбы, два священника и прочие. Дошла очередь и до капитана, о принадлежности которого к войскам связи можно было судить по желтым петлицам…
Блаженная улыбка еще не покинула его лица.
— Сейчас, сейчас, — пугливо говорил он, ковыряясь в обширном бумажнике. — Генерал Шмидт даже настаивал на моем вылете. Не могу найти! Куда я засунул эту справку?
— Причина вылета? — спросили жандармы.
— Специалист по штабным телетайпам.
— Это профессия, но это не причина.
— Мне обещано место в гарнизоне Кракова.
— Тоже не причина. Может, вы ранены?
— Нет… Впрочем, нуждаюсь в операции.
— Тогда где же справка генерала Ренольди?
— Ренольди меня осматривал, но я…
— Ясно, — сказал офицер полевой жандармерии, и на его груди качнулась большая бляха с № 3307. — Отойдите.
— В сторону… быстро! — заорали жандармы.
Только теперь к
