Писемский Алексей - Виновата Ли Она
Алексей Феофилактович Писемский
Виновата ли она?
Записки
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
Мне было двадцать два года. Я перешел на четвертый курс математического
отделения*. Освоившись с факультетом, мне очень легко стало заниматься,
свободного времени начало у меня оставаться очень довольно, но куда его
девать и чем наполнить даже в многолюдной Москве небогатому и одинокому
студенту? Я жил один, знакомых не имел никого, и единственным моим
развлечением было часа по два, по три ходить по Тверскому бульвару и бог
знает чего не передумать. Однажды я встретил молодого человека, который
прямо обратился ко мне с вопросом:
______________
* Московского университета (Прим. автора.).
- Не знаете ли кого-нибудь из ваших товарищей, кто бы приготовил меня в
университет?
Я посмотрел на него пристально; на вид ему было лет осьмнадцать, одет
он был небрежно, в приемах его видна была беспечность. Лицо выразительно и с
глубоким оттенком меланхолии.
- Если вам угодно, я могу это взять на себя, - отвечал я.
- Пожалуйста, мне надобно приготовиться из математики. Вы какого
факультета?
- Математик.
- Это хорошо, а вы почем возьмете за урок?
Этот прямой вопрос меня сконфузил.
- Обыкновенную цену - рубль серебром, - отвечал я.
Молодой человек подумал.
- Хорошо, это я молу дать. Ваша фамилия? - проговорил он.
Я сказал, он мне назвал свою, дал адрес квартиры и просил прийти на
другой день в семь часов вечера.
- Вы живете одни или с семейством? - спросил я.
- С матерью, есть и сестры, - отвечал он.
Мы расстались.
Я возвратился домой очень довольный этой встречей, мне давно хотелось
иметь урок - не для денег, которых хотя было у меня и немного, но доставало
на мои умеренные желания, но мне желалось учить, хотелось иметь право
передавать другому свои знания, убеждения, а того и другого было в моей
голове довольно в запасе.
На другой день я отравился еще за полчаса до назначенного срока. Дом,
который отыскал по адресу, был барской; стоял он на дворе, по бокам тянулись
огромные каменные прислуги, кругом почти целый квартал обхватывала железная
решетка. Я долго путался в огромных сенях, наконец вошел в бельэтаже в
главные двери. Лакей в ливрее на вопрос мой: "Здесь ли живет Леонид Николаич
Ваньковский?" - отвечал довольно грубо: "Ступайте на самый верх, направо".
Наверху в передней я никого не нашел, в зале тоже; из соседней комнаты
слышался разговор, я начал кашлять, выглянула молодая девушка. Я поклонился
ей.
- Вам, верно, брата Леонида нужно? - проговорила она и ушла назад.
Чрез несколько минут вышел мой ученик.
- Bon soir*, пойдемте в кабинет, - проговорил он, подавая мне руку.
______________
* Добрый вечер (франц.).
Мы вошли в довольно большую комнату, которая, видно, действительно была
некогда богатым кабинетом, но в настоящее время представляла страшный
беспорядок: стены под мрамор в некоторых местах были безбожно исколочены
гвоздями, в углу стоял красивый, но с изломанною переднею решеткою камин, на
картине масляной работы висела шинель. Хозяин спал на кушетке, на которой
еще лежали неубранные простыня и подушки. Мягкая мебель, обитая бархатом,
была переломана и изорвана. На огромном красного дерева столе лежали кипами
бумаги, книги и ноты. Мы сели около этого стола.
- С чего же мы начнем? - заговорил я серьезным тоном наставника.
- С чего хотите, - отвечал ученик небрежно.
- Я желал бы, - продолжал я в том же тоне, - прежде испытать, в какой
мере вы знакомы с
