Платонов Андрей - Душа Человека - Неприличное Животное
Андрей Платонович Платонов
Душа человека - неприличное животное
(Фельетон о стервецах)
1. Рассуждение о СУТИ дела
Фельетон - это, в сущности, маленький манифест только что рожденного не
по своей воле бандита, а по воле своих свах и бабушек: "исторической
необходимости", "естественного хода вещей", "действительности" и прочих
старых блудниц и гоморрщиц. Причем иногда, и чаще всего коммунист, вдруг
ощущает себя как бандита и в сердце его радостно и свободно начинает выть
справедливый чудесный зверь. Такой "коммунист" кажется всем неприличным: у
него оголилась душа, он начинает смеяться, надевает обыкновенные штаны и
уходит "домой" - в цех.
- Товарищ! - говорят ему. - Надо жить только в гостиных и залах души. А
ты живешь в клозете. Опомнись, брат. Не смотри чертом... Не собирай нищих за
городом. Ты думаешь, они способны направить революцию. Нет, брат, оставь; не
тряси штанами нищими, мы и брюки видали...
И они замолчали. Другой, что говорил, ушел. Остался один, у кого в
сердце зверь и душа свободна от белья и сапогов приличий. Он видел остро и
радостно. Его тело скрипело под напором крови и горело, как огнедышащий
вулкан. В голове танцевали четкие фигуры развратных мыслей. Он был один,
один - с неисчислимыми массами неведомых, идущих к нему товарищей, решивших
взорвать мир без определенной цели, без программ и политики, а ради самих
себя, ради своей страсти к невозможному...
Он увидел весь мир во всем его приличии и свою душу во всем ее
неприличии. Первое дело он снял шляпу жизни - жену - и отпустил ее домой, в
деревню. Пусть песни вечером поJт. Он и песню для неJ сочинил и посвятил еJ
ей.
Теперь он глядел на старую жабу - действительность, - и от еJ мелочей у
него нутро затихало.
Он же был динамитом действительности и радовался своей справедливости.
Подойдет его время. Пока же он и спит, и обедает в клозете жизни -
своей душе.
Он знал одно: эти мелочи - вся истина жизни. Идеал, дух и прочие юбки
старых дев - это суть только заблуждающаяся материя.
2. Революционер в полном облачении
Площадь. Красные войска, рабочие, женщины, дети. После дождя вся земля
под стеклом. Гремит и движется под солнцем живая революция. Никто не верит,
что есть невозможное.
Парад. Черные чертики - фотографы - снимают пролетариат. Люди в полном
облачении, т.е. галифе, нагане, коже и т.д., устанавливают порядок, чтобы
было приличное лицо у революции.
К суетящейся хохочущей толпе, повторившей на квадратной сажени Октябрь,
подскакивает официальный революционер, бритый и даже слегка напудренный. Так
чуть-чуть, чтобы нос не блестел
- Осади, осади назад - говорят вам.
Рабочие и женщины осадили. Они вполне поняли, революция затихла. Галифе
скакнуло дальше.
Революция сменилась "порядком" и парадом.
3. Мертвые ДУШИ в советской бричке
Едет советская бричка. В ней солидный мужчина, разбрюзгшая на
ворованных харчах барыня, кучер и кобелек.
Это едут по всем мостовым, улицам и переулкам мертвые души в советских
бричках. Едут и едут, никак не доедут. А ведь, доедут - придет время. Доедут
до рабочего ада, и им там воткнут железный шток сквозь пупок. Мечутся
мертвые тени в живых городах и ждут они страшного суда, рабочей расправы.
4. Необъяснимые чудеса
Чудеса эти - беременные мужчины, которые идут домой с мельниц. Стражи у
ворот следят.
- Ты куда?
- Домой, кончил.
- Ага, кончил. Открой рот... Ну, проходи.
Или там.
- Даешь?
- Берешь.
- Проходишь.
В селе Лупцеватом объявилась икона божьей матери-троеручицы.
А у нас чуд
