Подольный Р - Планета Правда
Роман Подольный
Планета Правда
1
- Люблю москвичей! - будто бы сказал один кавказский поэт собравшимся у
него приятелям. - "За то люблю, что, когда они у нас,- они наши гости, и
когда мы у них - они наши гости"
Эту байку мне рассказали на Внуковском аэродроме.
И в Ереван я прилетел на этот раз настороженный: за каждым своим шагом
следил, а в каждом кафе или ресторане хватался за бумажник, точно ковбой за
револьвер,- чтобы успеть первым.
Прежде считал, что южане любят показать пришельцу широту души - пусть
порою из не слишком похвального желания пустить пыль в глаза. Теперь же я
жадно ловил признаки удовольствия на лицах сотрапезников, когда те
обнаруживали, что расплатиться я "успел первым". И не верил, даже ясно читая
на этих лицах разочарование, а то и обиду. "Э, нет! Вы наши
гости..."-твердил я про себя, поднося пышные букеты и коробки конфет
сотрудницам института, куда был командирован, женщине-инженеру на опытном
заводе, случайным знакомым, зазвавшим меня в гости.
Денег с собой оказалось довольно много. Благо! Копились на кооператив -
чтоб нам со Светкой было где зажить своим домом. Но во время моей предыдущей
командировки она, Светка, благополучно подала заявление в ЗАГС. Поскольку же
в одиночку делать это еще никому не удавалось, то в партнеры себе выбрала
Вовку, которого я звал именно так, опираясь на более чем двадцатилетний опыт
общения (начиная с детского сада).
А заведующим отделом в моей газете сделали парня, работавшего здесь на
добрых полгода меньше меня. Сделали после того, как я на летучке в пух и
прах раздолбал позицию газеты по одному спорному вопросу. Очевидно, для
главного редактора этот вопрос спорным не был.
Командировка должна была дать мне передышку и вот не дала, а уже
подходила к концу... Дела переделаны, нужные встречи -позади, самолюбие свое
кое-как потешил, покоя - не нашел...
В последний ереванский день ноги сами понесли меня на окраину города.
Сюда еще не добрался всерьез городской трест благоустройства- или как он там
называется? - и грубый булыжник мостовой не успел прикрыться асфальтом, а
между увитыми диким виноградом двухэтажными домиками выпирала к самой дороге
ничем не прикрашенная серая скала; на булыжнике, скале и виноградной зелени
густо лежала-до дождя-желтая пыль.
Я шел - и представлял себе, как соотечественники большого поэта говорят
между собой о заезжих москвичах; как Светлана объясняет поддакивающему
Вовке, что я всегда был несколько инфантилен; как главный редактор
озабоченно покачивает головой выспрашивая у сотрудников, что у меня с ними
за отношения, да и вообще-уживчив ли я...
Не понимают люди друг друга, обманываются и обманывают, и ничего с этим
не поделаешь. Сколько ни крой ложь во всех ее разновидностях: во здравие и
во спасение, в крупном и мелочах, другим и себе...
Ох, была бы телепатия! Сколько о ней пишут - а толку? Конечно же, чисто
лженаучная идея. А мы-то точно по науке живем: думаем одно; говорим другое,
делаем третье.
- Не надо,- услышал я у самого уха негромкий голос.- Не надо так
считать.
Слова звучали как-то слишком ровно (впрочем, это-то я понял много
позже, хотя некую странность в речи уловил сразу, еще не успев осознать, чем
именно вызвано ощущение "странности").
Итак, я, ко всему, начал думать вслух! И меня услышали. Хотя чего-то в
этом роде можно было, конечно, ожидать при моем нынешнем настроении.
- Почему же не надо так считать? - я круто повернулся.
Невысокий широколицый человек лет тридцати кивал мне голов
