Попов Александр - Новая Земля
Александр Попов
Новая Земля
Солнце всегда взойдет
Начало романа
Хорошие деньги
Смерть - копейка
В дороге
Мистерия
Наследник
Человек с горы
СОЛНЦЕ ВСЕГДА ВЗОЙДEТ
ПЕРЕЕЗД
Мы перекочевали в Елань, когда мне было восемь лет. Долго, будто
суденышко в шторме, мотало нашу большую семью по Северу, по его медвежьим
углам - по стройкам, партиям, приискам. И вот, наконец-то, - тихая гавань, о
которой так мечтала мама и которая совсем не по сердцу была папке -
неисправимому бродяге и непоседе.
Елань хотя и большой поселок, но по-деревенски тихий. Лишь на берегу
реки пыхтел, скрежетал и чихал, как старый дед,лесозавод. Он неспешно,
лениво всасывал в свое металлическое нутро бесконечный караван бокастых
бревен, которые с важностью тянулись по воде, и выбрасывал из себя золотисто
лоснящиеся доски, вихри опилок и кучерявых стружек.
Месяц назад мы приехали в Елань, пожили в тесном доме у маминого брата
дяди Пети и сегодня переезжаем на новую квартиру. Папке ее дали на заводе
вне очереди - большая семья.
Теплый июньский день. Жаркий ветер. Серые кучи стружки хрустят под
колесами телеги, в которую запряжена старая, с плешинами на ребристых боках
лошадь. Телега высоко наполнена вещами. На самой их макушке, на подушках,
сижу я, прижимая к груди кота Наполеона и кошку Марысю, и сестры Лена и
Настя с куклами. Они показывают вприпрыжку идущим за нами мальчишкам языки.
Внизу, на тумбочке, сидит мама с хнычущим Сашком. Ему хочется к нам, но мама
не позволяет, опасаясь, что он свалится.
- Хочу на поюшку, хочу на поюшку... - зарядил брат.
Я иногда шепчу ему:
- Рева - корова!
Он плачет громче. Мама смотрит на меня, сдвинув брови к переносице,
иобещает наказать.
Сестра Люба то и дело отворачивает свое красивое смугловатое лицо от
мальчишек-подростков, которые засматриваются на нее. Она краснеет под их
влюбленными взглядами. Она идет рядом с папкой и несет в руках
накрахмаленное платье, которое боится помять. Один парнишка так засмотрелся
на нее, что ударился лбом о столб.
- Крепкий? - спросил у него папка.
- Что?
- Столб, спрашиваю, крепкий?
- Не очень, - смущенно улыбнулся паренек. - На моей улице крепче.
- Тпр-р! - сказал папка.
Лошадь остановилась возле большого щитового дома. Здесь нам жить.
В кучке глазеющих на нас ребятишек я увидел красивую девочку лет
десяти, которая выделялась своим белым шелковым платьем. Ее звали Ольгой
Синевской. Она пальцами сделала рожки и показала мне язык. Я ответил ей тем
же. Неожиданно схватил тяжелый черный чемодан, напрягся от невероятной
тяжести, но пытался улыбнуться; понес его во двор. Косил глаза в ее сторону:
смотрит ли она на меня и как? Войдя во двор, упал на чемодан, не донеся его
до места, и выдохнул:
- У-у-ух!
Возле телеги, которую папка и я разгружали - мама и сестры ушли
смотреть огород, - крутился какой-тостранный мальчишка. У него было
худощавое, смуглое, словно шоколадом вымазанное лицо. Глаза зеленоватые,
бегающие, часто зорко прижмуривались. Он был одет очень бедно - в
прожженную, не с его плеча куртку, поношенные брюки, стоптанные ботинки.
Этот очень странный - таких мне до этого не приходилось встречать -
мальчишка-полунегр, которого все звали незнакомым мне словом Арап, то
подходил к телеге, то отходил, посвистывая. И вдруг - я заметил, как он
быстро сунул в карман мою оранжевую заводную машинку.
- Папка! - крикнул я, - вон тот, черный, игрушку украл.
Папка остановился, держа во взбухших от натуги руках тюк с бельем.
- А ну-ка иди сюда, братец,
