Попова Елена - Большое Путешествие Малышки
Елена Попова
Большое путешествие Малышки
Роман
I
Однажды Малышка отправилась из пункта А в пункт Б... Когда началось это
путешествие, она точно не знала... Утром, когда пила кофе из старой, треснутой
чашки маминого сервиза, или на несколько часов раньше, когда она уже
проснулась, но все еще продолжала лежать, полусонно, с высоты настоящего
оглядывая свое прошлое... Или на несколько месяцев раньше, когда после
окончания института она зашла за справкой, и с этой справкой, помахивая ею,
как несуразно маленьким, слабеньким крылом, прошла, пролетела по пустым, уже
чужим коридорам, заглядывая в пустые аудитории, чувствуя, как в унисон с ними
отзывается ее опустевшая душа... А потом с усилием открыла тяжелую, массивную
дверь и вышла на крыльцо... И ветер вырвал из ее рук и помчал хрупкую бумажку,
на которой под тяжелой круглой печатью томился вроде бы простенький, но полный
скрытого смысла текст о том, что бывшая студентка Н. сдала в библиотеку все
книги и теперь свободна от каких-либо обязательств. Свободна!
А может, путешествие Малышки началось еще раньше... И еще... И еще...
Когда заканчивался один этап ее жизни и начинался другой... И если уж до конца
следовать логике, то, конечно, ее путешествие началось именно в то мгновенье,
когда акушерка подняла на руках красного ошпаренного младенца и сказала
матери: "Посмотрите, какая у вас очаровательная Малышка!".
Да, именно тогда Малышка и отправилась в главное свое путешествие. Из
пункта А в пункт Б.
Были годы, когда Малышка спала, тихо покачиваясь на волнах месяцев, в такт
с приливами и отливами, с ростом и убыванием луны. Тогда взгляд ее становился
каким-то туманным и неопределенным, а движения замедленными. И ей казалось,
что ее душа дремлет, а бодрствует одно ленивое, неуклюжее тело.
- Ничего, - отвечала мать на навязчивые расспросы родственников. - Все
нормально. Ее время еще придет.
А потом наступал период, когда Малышка внезапно оживлялась, много
двигалась и много говорила, и время как бы исчезало из ее жизни, становясь
совсем незаметным, и только, как невидимая река, закручивало в своих
водоворотах. В такие моменты Малышка становилась легкой и невесомой, и ей
казалось, что тело ее наполнено одним воздухом, что ее тело и есть ее душа.
Но спала ли Малышка или бодрствовала, ее БОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ из пункта А в
пункт Б, начавшееся в тот миг, когда акушерка показала матери красного
младенца и сказала знаменательные слова: "Посмотрите, какая у вас
очаровательная Малышка!", ее БОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ не прерывалось ни на минуту,
как это и свойственно БОЛЬШИМ ПУТЕШЕСТВИЯМ.
Уже подходя к Театру, Малышка почувствовала, что ее длинные, тонкие ноги
стали заплетаться, а острые коленки сталкиваться, выбивая нервную дробь.
Малышка знала, что это происходит одновременно от благоговения, страха и
восторга, но не боролась с собой. Огромное здание Театра из темного пористого
камня, вобравшего в себя много мокрых зим, осенних дождей и летних гроз,
нависало над ней всеми своими карнизами и громоздкой лепниной.
- Фамилия, - сказал Малышке вахтер.
Малышка приходила сюда уже два месяца, и вахтер прекрасно знал ее в лицо
и, конечно, помнил фамилию. Но каждый раз он напускал на себя суровость, и
Малышка должна была называть себя опять и опять. И, пока он искал ее в списке,
прижимая к стеклу темный, пропитанный табаком палец, сердце Малышки трепетало:
а вдруг случится такое, что в списке почему-то ее не окажется? Но счастье, но
чудо, - была, была в списке фамилия Мал
