Поповский Марк - Жизнь И Житие Войно-Ясенецкого, Архиепископа И Хирурга
Марк Поповский
ЖИЗНЬ И ЖИТИЕ ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО, АРХИЕПИСКОПА И ХИРУРГА
Предисловие о. А.Меня.
Воспоминания Войно-Ясенецкого.
Том первый
ПРОЛОГ - ЖИТИЕ
Глава первая. В ИСТОРИЧЕСКОЙ ТЕНИ (1877-1917)
Глава вторая. ДВЕ ПРАВДЫ (1917-1923)
Глава третья. СХЕМА И СХИМА (1924-1925)
Глава четвертая. КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ В ТРИДЦАТОМ (1926-1931)
Том второй
Глава пятая. ИСПОВЕДУЮ ХИРУРГИЮ (1933 - 1937)
Глава шестая. КОНВЕЙЕР (1937-1941)
Глава седьмая. ВРЕМЯ СОБЛАЗНОВ (1941 -1946)
Глава восьмая. КРЫМ - ЗЕМЛЯ КУРОРТНАЯ (1946-1961)
Марк Александрович Поповский (род. в 1922) - писатель, автор
документальных биографий деятелей науки, с 1977 г. в эмиграции, опубликовал
книги: "Управляемая наука" (1978), "Жизнь и житие архиепископа Луки
Войно-Ясенецкого" (1980), "Дело академика Вавилова" (1983) и др. В 1984-85
гг. (NoNo 133-138) - зам. гл. редактора "Граней" (представитель в США).
Том первый
ПРОЛОГ - ЖИТИЕ
"Великий человек интересен не только фактами своей биографии, но и
дымом сплетен, клубящихся вокруг него".
В. В. Вересаев
Ходит по России странная молва, будто в советское уже время жил
хирург-священник. Положит он больного на операционный стол, прочитает над
ним молитву, да йодом и поставит крест "в том месте, где надо резать. А уж
после того берется за скальпель. И операции у того хирурга отменные: слепые
прозревали, обреченные поднимались на ноги. То ли наука ему помогала, то ли
Бог... "Сомнительно",- говорят одни. "Так оно и было",- утверждают другие.
Одни говорят: "Партком служителя культа ни за что бы в операционной не
потерпел". А другие им в ответ: "Бессилен партком, поскольку хирург тот не
просто хирург, а профессор, и не тая себе священник-батюшка, а полный
епископ". "Профессор-епископ? Так не бывает",- говорят опытные люди.
"Бывает,- отвечают им люди не менее опытные.- Этот профессор-епископ еще и
генеральские погоны носил, а в минувшей войне всеми госпиталями Сибири
управлял".
Ходит легенда кругами. Одни говорят, будто жил профессор-епископ в
Сибири, другие оспаривают: "Нет, в Крыму", третьи слыхали, что дело было в
Ташкенте. И снова - разговоры, рассказы, истории: как и почему он в монахи
постригся, как в тюрьме сидел, как с товарищем Сталиным беседовал и награды
от генералиссимуса имел. Я и сам в журналистских своих разъездах не раз
слыхал про этого человека. Сначала я просто слушал, а потом стал
записывать, а записанное в тетрадку сводить. Говорили мне про
епископа-хирурга рыбаки и охотники в Туруханске, крестьянки из деревни
Большая Мурта, что на Енисее, врачи в Симферополе и Красноярске; верующие
женщины из Тамбова; в Ташкенте много интересного добавил тамошний
профессор-антрополог. Случилось потом вести разговоры на ту же тему со
столичными священниками и епископами. Еще больше прояснили картину
ленинградский писатель, бывший министр здравоохранения СССР и два его
заместителя и брат афганского короля, проживающий ныне в Москве. Позднее,
задумав писать книгу, разыскал я детей своего героя, его близких, учеников,
секретаря и тех, кого он сам называл "духовными" дочерьми и сыновьями
своими.
Чем больше, однако, узнавал я об удивительном старце, тем очевиднее
становилось, что в рассказах современников правда самым причудливым образом
сплавлена с легендой, исторические факты - с явными мифами. Порой такое
присочиняли мои собеседники, что начинало казаться, что и не было его
вовсе, этого хирурга-епископа. Но вступали в фугу новые голоса, выяснялись
новые факты, и, освобожденный от легендар
