Посняков Андрей - Русич 1
АНДРЕЙ ПОСНЯКОВ
ПЕРСТЕНЬ ТАМЕРЛАНА
РУСИЧ – 1
Аннотация
Директор провинциального музея Иван Раничев, спасая экспонат — перстень, якобы принадлежавший самому Тамерлану, оказывается в прошлом.
Чтобы вернуться, да и просто выжить, надо найти похитителя и перстень — на пути к этой цели Иван встретит верных друзей, предательство и… любовь.
Глава 1
Город Угрюмов.
И.О.
Похожи все города,
И все таки не похожи.
Ведь сердцу почти всегда
Какой то один дороже.
Владимир Автономов
Иван поставил на стол третью кружку пива. Поставил недопитой, чувствовал — лишней она уже будет, да и хватит, на ночь глядя, пиво хлестать, завтра, чай, с утра на работу.
— Ну что, Ваня, домой? — Мишка, приятель, здоровенная орясина метра под два, оторвался от вяленого окуня, посмотрел на Ивана не вполне трезвым взглядом, мол, может, допьем все таки по третьей то?
— Не, Миша. — Иван, точнее Иван Петрович Раничев, покачал головой. — Ты как знаешь, а я — пас.
Приятель не стал настаивать, знал — бесполезно, если уж сказал Раничев — нет, значит — нет. Доев окуня, принялся пить пиво быстрыми глотками, не хотелось Ваньку задерживать, тот ведь сидел, ждал, вдвоем они тут и остались то из всей группы, остальные — соло гитара Вадик и Венька клавишник давно уж ушли, свалили на Венькиной «ауди».
А вот остальная половина группы — Иван Петрович с Михал Иванычем, басист с ударником — чего то подвисли, заболтались с Максом, хозяином кафе, в котором играли уже третий сезон подряд. Ну да, с осени.
Сам Макс , учившийся когда то со всеми в одной школе, но на пару лет младше, и предложил собраться, тряхнуть стариной : «Помните, как тогда, на выпускном?». Вот и тряхнули, с тех пор и выступали у Макса по выходным, когда было желание.
Не то чтоб из за денег играли — хотя, конечно, и этот мотив тоже присутствовал , а скорее для самих себя, ну и для других тоже , ведь многие к Максу именно ради них заглядывали, молодость вспоминали. Впрочем, не только такого рода контингент протирал скамейки на концертах сейшенах — приходили и молодые, немного, правда, но были, видно тоже интересовались жестким таким хардом, что играли «Черные паруса» — так они назывались взамен того, школьного еще имечка, ВИА «Алые Паруса». Вот время было…
— Извини, Петрович, задержался. — Запыхавшись, вбежал Макс — толстый, коротко стриженный, веселый, этакий Гаргантюа , бухнул на стол упаковку «Тинькофф», фисташек пару пачек, бутербродики…
— Да не хотим мы уже, Макся!
— Вы то не хотите, а я вот что то проголодался. — Макс с рычанием впился в бутерброд с семгой.
— Вечно ты у нас голодный, — издевательски посочувствовал орясина Мишка, а Иван промолчал , что было для него, вообще то, нехарактерно. Сидел этаким скромником, ждал терпеливо, пока насытится хозяин кафе; собственно, Макс то и задержал его на выходе, как в старом фильме, ткнул пальцем в грудь: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!». Дал понять, что имеется у него какое то срочное дело, да умчался в подсобку, попросив немножечко подождать.
Иван согласно кивнул — чего б и не подождать то, если «немножечко»? Вот и ждал, а Мишка уж с ним за компанию присоседился — пивка попить да за жизнь побазарить.
— Ну так вот. — Запив бутерброд изрядным глотком «Тинькоффа», Макс пристально воззрился на басиста. Настолько пристально, ну прямо таким по иезуитски пронзительным взглядом, что даже Мишка не выдержал, восхитился, толкнул под руку приятеля:
— Во, блин, гад, уставился то!
Иван усмехнулся, бросил, что на ум пришло:
— Чего смотришь? На мне узоров нет и цвет
