Потапов Виктор - Золотой Медведь
В. Потапов
(Москва)
Золотой медведь
Настало лето. Отцвели в лесах ландыши, в палисадниках и садах -
черемуха, утратила майскую яркость и свежесть листва. С юга часто налетали
грозы, поливали землю теплым благодатным дождем. По вечерам обильная роса
падала на траву, и над рекой поднимались парные туманы...
Июньский вечер потухал, готовясь уступить место перемигивающейся
редкими звездами ночи. Воздух был теплым и влажным. Из лесу налетел ветер,
пронесся по селу, кружа пыль и мусор, и стих на лугах. Словно кто-то
невидимый заполнил все пространство, каждый закоулок, щель, вызнал то, что
хотел, и скрылся.
Невидимка раздул волосы стоявшей в дверном проеме Марии, отвлек от
невеселых мыслей. Подняв голову, она огляделась. Слева в конце улицы над
крыльцом магазина горела, чуть покачиваясь в сетчатом стакане, лампа.
"Уже девять", - подумала Мария. Лидка-продавщица всегда зажигала свет
над входом ровно в девять.
Мария глубоко вздохнула и, замкнув дверь, свернула на улицу, ведущую к
клубу. В тени высоких тополей и ветвистых старых лип копился вечерний
сумрак. Навстречу медленно, опираясь на клюку, брел дед Зиновий.
- Здравствуйте, дедушка, - Мария остановилась перед стариком и
откинула за ухо прядь волос. - Как ваше здоровье?
- Здравствуй, красавица, - ответил дед Зиновий и улыбнулся. Его глаза
с тяжелыми морщинистыми веками превратились в узкие щелочки. - Спасибо.
После того лекарства, что ты привезла, совсем перестал кашлять и грудь
больше не болит. А то, как покурю, к утру мочи нет, кашель мучает. Ну прямо
всю грудь рвет. Поживу еще. На Золотого медведя еще разок погляжу, может.
- Какого медведя? - удивилась Мария.
- О! - Зиновий вскинул седую, как лунь, голову.- Давай вон присядем, а
то ноги не держат, я тебе расскажу.
Зиновий зашаркал к лежавшему возле забора толстому ошкуренному бревну.
Опустившись на него, он поставил клюку меж ног, положил поверх руки и
оперся на них подбородком. Мария села рядом.
- Старики Хозяином звали... Давно было. Почитай, лет на десять моложе
тебя был. Аккурат гульба была на поляне возле реки. Он и явился. Бабы
испугались, визжат, кричат. Кто бежать бросился, кто камнем в землю врос.
Кто за ружьишком кинулся. Да не тут-то было. Он только глазами сверкнул - а
глаза зеленые, как фонари горят, - всех к месту точно и приклеило. Ни
рукой, ни ногой не пошевельнуть.
Глядим, стоит зверь большо-ой, сам весь темный, почти черный, шерсть
длинная, волной. И главное дело: когти золотые, а во лбу рог! Золотой тоже,
витой весь!.. Мордой поворочал, оглядел всех и прямиком к Настасье...
- А это кто? - спросила Мария, пододвигаясь к старику.
- Красавица у нас первая была на деревне... Подошел, поклонился и
рогом плеча коснулся. Рявкнул, топнул, а из-под лапы что-то ей под ноги
упало. Повернулся - и к лесу. Туг чувствуем все, отпустило, слава тебе
господи. Зашевелились люди, а что делать, не знают.
А Настасья ту вещицу подняла, что ей Золотой Медведь под ноги-то
кинул. Глядит, а это кошель, полный ассигнациёв. Сколько было, не знаю, и
никто не знает. Сразу-то не сочла, а ночью ее барин наш вместе с деньгами и
умыкнул...
Зиновий достал трубку, кожаный кисет и стал набивать ее.
- Ну а дальше? Дальше, дедушка? - нетерпеливо потеребила его за рукав
Мария. Старик хитро прищурился.
- Сейчас. Не торопи. Закурю вот, и дальше будет, Оп попыхтел,
раскуривая трубку, и продолжил рассказ.
- Что дальше. Дальше, как бывает: деньги отнял, Настасью у себя
оставил. Знал, подлец, что в народе пове
