Принцев Юзеф Янушевич - Гори, Гори, Моя Звезда
Юзеф Янушевич ПРИНЦЕВ
ГОРИ, ГОРИ, МОЯ ЗВЕЗДА...
Повесть
ОГЛАВЛЕНИЕ:
НЕВЕСЕЛЫЙ МЕСЯЦ АПРЕЛЬ (вместо пролога)
МАУЗЕР
ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!
ТЕТРАДЬ С МЕДНЫМИ УГОЛЬНИКАМИ
ЧАШКА КОФЕ
В МОСКВУ!
КОНЬ-ОГОНЬ
ПОДСОЛНУХИ
ТАКАЯ НАША СЛУЖБА
КОМАНДИР ПОЛКА
ГОРИ, ГОРИ, МОЯ ЗВЕЗДА... (вместо эпилога)
________________________________________________________________
...Писать стал, наверно, потому,
что в армии был еще мальчишкой, вот и
захотелось рассказать новым мальчишкам
и девчонкам, какая она была жизнь, как
оно все начиналось да продолжалось...
А р к а д и й Г а й д а р
НЕВЕСЕЛЫЙ МЕСЯЦ АПРЕЛЬ
(вместо пролога)
Голубые, розовые, зеленые, красные шары поднимались над деревьями и,
покачиваясь, уплывали в синее весеннее небо. Прохожие останавливались,
провожали глазами летящие к облакам радужные точки и, сердито размахивая
портфелями, спешили дальше.
Звенел трамвай.
Кричал лоточник с папиросами: "А вот "Ира" - курит полмира!"
На стене дома лепились аршинные буквы: "Нигде кроме как в
Моссельпроме".
Булыжник на мостовой был разворочен, и половина ее дымилась свежим
асфальтом.
У закопченного чана грелись на солнце беспризорные. Они поплевывали
подсолнечной шелухой и с веселым любопытством разглядывали парня в кубанке
и кавалерийской шинели.
Парень сидел на скамейке за чугунной оградой бульвара и выпускал в
небо разноцветные шары из большой связки.
- Дефективный, - сказал один из беспризорников.
- Марафету нанюхался, - лениво протянул другой.
- Не видишь - военный! - вмешался самый маленький, в красноармейском
шлеме со звездой. - Они не нюхают. Не в себе человек! - Он подтянул драные
штаны и решительно направился к узкой калитке бульвара.
Парень отвязал последний шар и, запрокинув голову, смотрел, как
медленно набирает он высоту и, отражая солнце, становится совсем
прозрачным.
Беспризорник присел на краешек скамьи и, блеснув белыми зубами на
чумазом лице, потребовал:
- Дай закурить.
Парень молча полез в карман за кисетом и отсыпал махорку в
подставленную ладонь. Беспризорник поглядел на его руки и негромко
присвистнул: пальцы у парня мелко дрожали.
- Махорку куришь? - пробурчал беспризорник, внимательно рассматривая
парня.
- А тебе капитанский табак подавай? - невесело усмехнулся тот и набил
махоркой коротенькую, дочерна обкуренную трубку. - Нет, брат, таких
капиталов!
- А шары? - задрал голову к небу беспризорник.
- Шары... - протянул парень. - Шары это так... Под настроение.
Губы у него задергались. Он привычным уже усилием сжал их и принялся
неловко завязывать кисет.
- Тиф? - спросил беспризорник.
- Контузия, - ответил парень и еще крепче сжал губы.
- Невеселые дела... - покачал головой беспризорник и задымил
самокруткой.
Парень кивнул и задумался.
Дела и впрямь были невеселыми.
В кармане гимнастерки лежала строгая бумага за казенной печатью.
В ней говорилось о зачислении в резерв по болезни бывшего командира
58-го полка Голикова А. П. с 1 апреля сего, то есть 1924, года.
В семнадцать лет ему доверили полк, а в двадцать увольняют в запас.
А как ему жить без Красной Армии? Что он будет делать?
Почти целый месяц ходил он по разным учреждениям, жаловался на
врачей, доказывал, что здоров. Но сам-то знал, что еще крепко болен. В
голове шумело, губы неприятно дергались.
Проклятая контузия!
Парень протяжно вздохнул и сжал ладонью висок.
- Худо? - спросил беспризорник.
- Хуже некуда, - признался парень.
- А ты в больницу, - посоветовал беспризорник.
Парень отмахнулся.
- Год по госпита
