Пушкин Александр Сергеевич - Кирджали
А.С. Пушкин
КИРДЖАЛИ
Кирджали был родом булгар. Кирджали на турецком языке значит витязь,
удалец. Настоящего его имени я не знаю.
Кирджали своими разбоями наводил ужас на всю Молдавию. Чтоб дать об нем
некоторое понятие, расскажу один из его подвигов. Однажды ночью он и арнаут
Михайлаки напали вдвоем на булгарское селение. Они зажгли его с двух
концов, и стали переходить из хижины в хижину. Кирджали резал, а Михайлаки
нес добычу. Оба кричали: Кирджали! Кирджали! Все селение разбежалось.
Когда Александр Ипсиланти обнародовал возмущение и начал набирать себе
войско, Кирджали привел к нему несколько старых своих товарищей. Настоящая
цель этерии была им худо известна, но война представляла случай обогатиться
на счет турков, а может быть и молдаван, - и это казалось им очевидно.
Александр Ипсиланти был лично храбр, но не имел свойств нужных для роли,
за которую взялся так горячо и так неосторожно. Он не умел сладить с
людьми, которыми принужден был предводительствовать. Они не имели к нему ни
уважения, ни доверенности. После несчастного сражения, где погиб цвет
греческого юношества, Иордаки Олимбиоти присоветовал ему удалиться, и сам
заступил его место. Ипсиланти ускакал к границам Австрии, и оттуда послал
свое проклятие людям, которых называл ослушниками, трусами и негодяями. Эти
трусы и негодяи, большею частию, погибли в стенах монастыря Секу или на
берегах Прута, отчаянно защищаясь противу неприятеля вдесятеро сильнейшего.
Кирджали находился в отряде Георгия Кантакузина, о котором можно
повторить то же самое, что сказано о Ипсиланти. Накануне сражения под
Скулянами, Кантакузин просил у русского начальства позволение вступить в
наш карантин. Отряд остался без предводителя; но Кирджали, Сафианос,
Кантагони и другие не находили никакой нужды в предводителе.
Сражение под Скулянами, кажется, никем не описано во всей его
трогательной истине. Вообразите себе 700 человек арнаутов, албанцев,
греков, булгар и всякого сброду, не имеющих понятия о военном искусстве и
отступающих в виду пятнадцати тысяч турецкой конницы. Этот отряд прижался к
берегу Прута, и выставил перед собою две маленькие пушечки, найденные в
Яссах на дворе господаря, и из которых, бывало, палили во время имянинных
обедов. Турки рады были бы действовать картечью, но не смели без позволения
русского начальства: картечь непременно перелетела бы на наш берег.
Начальник карантина (ныне уже покойник), сорок лет служивший в военной
службе, отроду не слыхивал свиста пуль, но тут бог привел услышать.
Несколько их прожужжали мимо его ушей. Старичок ужасно рассердился, и
разбранил за то маиора Охотского пехотного полка, находившегося при
карантине. Маиор, не зная что делать, побежал к реке, за которой гарцовали
делибаши, и погрозил им пальцем. Делибаши, увидя это, повернулись и
ускакали, а за ними и весь турецкий отряд. Маиор, погрозивший пальцем,
назывался Хорчевский. Не знаю, что с ним сделалось.
На другой день, однако ж, турки атаковали этеристов. Не смея, употреблять
ни картечи, ни ядер, они решились, вопреки своему обыкновению, действовать
холодным оружием. Cражение было жестоко. Резались атаганами. Со стороны
турков замечены были копья, дотоле у них не бывалые; эти копья были
русские: некрасовцы сражались в их рядах. Этеристы, с разрешения нашего
государя, могли перейти Прут, и скрыться в нашем карантине. Они начали
переправляться. Кантагони и Сафьянос остались последние на турецком берегу.
Кирджали, раненый накануне, лежал уже в каран
