Пятигорский А - Вспомнишь Странного Человека
А.ПЯТИГОРСКИЙ
ВСПОМНИШЬ СТРАННОГО ЧЕЛОВЕКА
Людмиле Стоковской с любовью.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие о временах
Предупреждение об именах
Заключение о временах и именах
Часть 1. Это время
Глава 1. Для самого себя
Глава 2. У кузена Кирилла
Глава 3. Визит к Алеше
Глава 4. В простых местах
Глава 5. Теория двойника
Глава 6. Вечер с Авербахом; успешная попытка движения
Глава 7. Дачная сцена
Часть 2. То время
Глава 8. Веселая тень будущего
Глава 9. Хорошее и глупое время поэта
Глава 10. Победа никогда не была нашей
Глава 11. Интерлюдия с Наумом
Глава 12. Здравствуй и прощай
Часть 3. Человек без времени
Глава 13. Прелюдия о сдаче
Глава 14. Потеря походки
Глава 15. Выход из игры
Глава 16. Чужая жизнь
Глава 17. Квинт и я в июле 1989-го
Глава 18. Квинт в августе
Глава 19. Время позднее
Глава 20. Еще один Михаил Иванович
Глава 21. Последний дом
Глава 22. Я не предавал иностранный легион
ПРЕДИСЛОВИЕ О ВРЕМЕНАХ
Сначала - о первой части моего второго романа (Эта
часть была опубликована в "Urbi", 1995, с. 7 - 38). Его
главное отличие от первого ("Философия одного переулка")
в отношении моей жизни состоит в том, что в нем я
начинаю действовать в середине 1940-х и кончаю (да пока
еще и не кончил) в начале 1990-х, в то время как те, о ком я
рассказываю, начинают это делать в начале 1900-х и,
кажется, уже закончили свое существование - и уж во
всяком случае, действование - к началу 1960-х. В первом
же романе мое действие начинается в середине 1930-х и
кончается в начале 1980-х, а действие моих собеседников
начинается, в основном, лишь немногим раньше моего и
заканчивается вместе с моим. Да что за разница -
возразите вы, - какие-то двадцать лет в обе стороны!
Разница огромная. Она - в восприятии нами времени. За
одно последнее десятилетие давление исторического
времени на наше сознание настолько понизилось, что
многие из нас серьезно заговорили о конце истории, конце
культуры и чуть ли не конце времени - обычный рефлекс
заключенного, получившего временное облегчение или
переведенного из одной тюрьмы в другую, более
просторную. Ну это понятно, одурачить можно кого угодно,
в особенности если ты сам хочешь быть одураченным.
Это изменение в восприятии нами времени имеет,
однако, и одно положительное последствие: мы стали
внимательнее к своему внутреннему времени, времени
нашего мышления, переживания и опыта.
Первая часть этого романа и есть экспозиция такого
внимания к своему индивидуальному, так сказать, времени,
для меня едва ли возможная еще и пять лет назад. Две
последующие части являются лишь приложением и
развитием принципа экспозиции внимания к времени,
введенного в первой. (Поэтому, а также в силу известной
сюжетной самостоятельности первой части, я и решился
издать ее отдельно, до того как закончу весь роман.)
А. Пятигорский Лондон, январь 1992 г.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ ИМЕНАХ
Тут, разумеется, будет затруднение с
именем. И действительно, как же его
назвать, если с первых же шагов человек
сам лезет в символы.
Б. Пастернак. Повесть
Мое имя никак не может быть замешано
в этом деле, ибо у меня нет настоящего
имени.
Луи Пауэлл
Чтобы облегчить читателю (и себе самому) восприятие
того, что происходит в романе, я предупреждаю его о
следующем.
Первое. Лица, хотя бы раз по ходу романа названные
по фамилии, либо существуют (или существовали) в жизни
вне романа, либо столь же определенно там не существуют
и никогда не существовали. Фамилия здесь употребляется
как знак определенности сущест
