Пшеничный Борис - И Еще Кто-То
Борис Николаевич Пшеничный
И ЕЩЕ КТО-ТО...
Они называли себя экспедицией. Вот уже две недели они ла-
зали по склонам ущелья, поиски ничего не давали, и вечером,
задернув полог палатки, Андрей Карнаухов сказал: "Пора свер-
тывать экспедицию".
А утром он же первым увидел след. "Парни, сюда!" - севшим
от волнения голосом позвал он, и четверо, дремавших в палат-
ке, рванулись наружу. Еще ничего не видя, ничего не сообра-
жая, они интуитивно почувствовали: наконец-то!
След был совсем свежий. На влажном песке, затянутом илом,
четко просматривался отпечаток пятипалой стопы. Огромный для
человека, чрезмерно расширяющийся к пальцам, и все же это
был, без сомнения, человечий след.
Потом, когда будет получен гипсовый слепок, Егор скажет:
"Эта нога никогда не знала обуви", и еще много чего будет
сказано. Но сейчас, сгрудившись на берегу бурлящей речушки,
они боялись дышать и говорить, словно перед ними была не
вмятина в песке, а настороженная бабочка, готовая в любую
минуту вспорхнуть и улететь.
- Это он! - прошептал Василий.
Глаза с надеждой обшаривали берег - должны же быть еще
следы! Но до обидного крохотной полоски песка хватало только
на один шаг, а дальше сплошной камень. В метрах трех по нап-
равлению стопы, на пыльном валуне, удалось обнаружить отме-
тину - здесь тоже явно кто-то ступал. Только это могли нас-
ледить и они сами. За две недели вокруг стоянки все топтано-
перетоптано.
Реальностью, заслуживающей внимания, был только след на
песке, но зато уж такой реальностью, ради которой стоило за-
гонять себя в эти каменные дебри. Из прошлых экспедиций они
уже привозили кое-что: фотоснимки предполагаемого лежбища;
ровно обструганную палку - зверь не мог ее так обглодать.
Сенсацией стал пучок волос, которые, по заключению кримина-
листов, не могли принадлежать ни одному известному науке жи-
вотному. В основном же разживались россказнями горцев, кото-
рые сами не видели, но слышали от других, что где-то в этих
местах встречается существо, очень похожее на человека,
только более крупноеи сплошь поросшее волосами. Находили и
следы на земле, однако слабые, нечеткие, не докажешь, что
они не медвежьи. И вот теперь...
- Это он, он! - твердил Василий.
Полдня они провозились со следом, фотографируя, обмеряя,
обрабатывая, сняли несколько слепков. Обедать не стали,
схватили по сухарю да куску колбасы и разбежались по ущелью.
Если он обитает здесь, тоне привидение же! - должен иметь
жилье, какую-нибудь стоянку. Только бы засечь, где он обос-
новался, а уж тогда им хватит терпения выследить.
Карнаухов очнулся от острой боли в спине. Поерзав, он
сполз с острия камня, почувствовал облегчение. Видимо, он
недолго находился в беспамятстве: еще шуршала, струясь, ще-
бенка и не успела осесть пыль, поднятая камнепадом.
Андрей все помнил: как карабкался по сыпучему склону сая,
как угрожающе ухнули камни над головой и как он, стремясь
проскочить ожившую осыпь, нерасчетливо рванулся вперед, не
удержался, вместе с каменным потоком пополз вниз. Потом -
боль, боль. И сейчас боль.
Все-таки ему крупно повезло. Он успел проскочить стержень
осыпи, оступился уже на периферии. И тащило его не так уж
долго, иначе бы не искал, где и что болит. Ныла спина - не
страшно, ободран бок - заживет, кровило лицо - и это пустяк.
Что вот с ногой? Боли не чувствовал, но попытался подняться
- и снова завалился навзничь. Нога уходила под каменную глы-
бу. В общем-то с ногой тоже вроде бы ничего страшного, он
мог свободно шевели
