Библиотека в кармане -русские авторы

         

Разгон Лев - Перед Раскрытыми Делами


Лев Эммануилович Разгон
ПЕРЕД РАСКРЫТЫМИ ДЕЛАМИ...
...И вот я держу её в руках. Эту тоненькую коричневую папочку. Ту самую.
На ней ещё остался бледный след от чернильницы, которую опрокинул, ударив
кулаком по столу, мой следователь. Теперь я знаю, как его звали,- Лобанов была
его фамилия. Сколько же прошло времени? Дай посчитаю: 52 года и 7 месяцев. Мог
ли я думать тогда, когда Лобанов не спеша обминал эту новенькую коричневую
папочку, что более чем через полвека я не только ещё буду жив, но и с
замирающим сердцем буду перебирать несколько бумаг, в ней находящихся?.. В
этих бумажках жизнь моя, Оксаны, Елены - всех нас троих, исчезнувших с этого
света в ночь на 18 апреля 1938 года. А вот и протокол моего, судя по делу,
единственного допроса - 25 апреля. Значит, между арестом и этим допросом
прошла целая неделя. Неделя, когда я ещё жил мыслями о доме и верил, что дом
этот существует.
А как она началась, эта неделя? Когда я кинулся к входной двери на
пронзительный звонок в ночи, я уже знал, что это за звонок, я знал, что это за
мной. Это был второй такой звонок в огромной многонаселенной квартире
трехэтажного дома на углу Гранатного переулка. В этом доме - теперь чистеньком
и приглаженном - помещается какое-то экзотическое посольство, кажется, Ганы, и
до сих пор я не могу спокойно пройти мимо него, не посмотрев на те крайние
окна, за которыми мы жили.
Тогда, когда раздался первый ночной звонок, голубые фуражки пришли не за
мной, а за старым и тихим артистом давно уже не существующего театра
"Семперанте". И, запершись в своей комнате, мы прислушивались к топоту ног в
коридоре, к негромким голосам, к последним шагам к выходной двери, слушали,
как она открылась и захлопнулась... Ну а теперь, открыв дверь и увидев фуражки
с голубым верхом и парочку красноармейцев с винтовками, я уже знал - это наша
судьба... Фамилия, имя, отчество, дайте паспорт! - Вот вам все: и паспорт, и
имя, и фамилия, и весь я. Уже не как хозяин, а временный, гость, приткнувшись
на краешек стула, сижу и смотрю, как вытаскиваются из ящиков белье, как
потрошат книжные полки. И думаю: а что на них есть криминального? Чудом
сохранившийся номер "Нового мира" с повестью Пильняка "Повесть непогашенной
луны"; зарубежное издание воспоминаний Шаляпина "Маска и душа"... Но мои
размышления прерывает радостный крик одного из "оперативников":
- Товарищ начальник! Антисоветская книга: Покровский. "Мировая война"!
Начальник осторожно берет в руки найденную преступную книгу. Ну, да - ведь
сейчас во всех газетах идет безудержная поносная ругань "Школки
Покровского"... Начальник думает, начальник размышляет... Я не выдерживаю:
- Вы сегодня проходили по Моховой?
- Да, проходил. А что?
- На университетскую вывеску не обращали внимания?
- А что на ней?
- На ней написано "Московский государственный университет имени М. Н.
Покровского".
Это был мой первый тюремно-лагерный урок: никогда не вступать в спор с
начальством, а главное - никогда не поправлять его... Ответ был немедленный:
- Собирайтесь!
Оксана бросает маленькую Наташку, она лихорадочно начинает меня собирать.
Нет, не лихорадочно. На улице теплая апрельская ночь, но она достает самый
теплый и новый свитер, она собирает белье, укладывает пижаму, домашние туфли,
ещё какие-то мелочи...
- Ну, хватит! Ненадолго же едем, подержат немного и выпустят!
Но она все хлопочет, все цепляется и, уже после того как я со всеми
попрощался, выбегает за мной на лестничную площадку. И по тому, как она
от





Содержание раздела